Тоцкие учения. Советская армия в зоне ядерного удара

Ядерные учения 1954 года – это не самый таинственный эпизод советской военной истории, зато один из самых «захватанных». Типичное описание события в прессе звучит примерно как «Советы испытали атомную бомбу на живых людях, убив десятки тысяч своих же солдат». Насколько апокалиптические картины соотносятся с реальностью, что там на самом деле произошло и в каком состоянии был полигон после учений – рассказываем ниже.

В 1945 году США впервые применили ядерное оружие в боевых условиях, уничтожив Хиросиму и Нагасаки в Японии. Однако атомная монополия продержалась недолго. В 1949 году в СССР провели успешные испытания собственной бомбы. Мощность была сравнительно невысокой – 22 килотонны, но сам факт означал старт ядерной гонки между великими державами.

Такой вид оружия, конечно, давал военным кулак невиданного размера. Однако новые игрушки означали и новые проблемы. Как поведет себя под ядерным ударом, к примеру, танк? А корабль? А бункер с аппаратурой связи внутри? На каком расстоянии от эпицентра взрыва безопасно находиться? А если начнется война с массированным использованием атомных бомб? Как следует действовать в зоне удара, когда ядерный гриб уже уляжется? Как защищать людей? Как организовать снабжение на местности, по которой только что отбомбились ядерным оружием? Вопросов без ответа было много.

США оказались первыми и здесь. В 1951 году стартовала серия учений на ядерном полигоне в Неваде Desert Rock. С 1951 по 1953 гг. прошло пять маневров с реальным применением атомного оружия. Обошедшие мир снимки, на которых американские солдаты смотрят на грибовидные облака, – это именно та серия учений. Задачи войскам ставились разные. Некоторые части совершали марш-броски в сторону эпицентра (не доходя до него), другие – проходили через сам эпицентр. В 1952-ом прошли очень жесткие учения: добровольцы-офицеры пересидели ядерный взрыв на дистанции всего 2 км от эпицентра в самостоятельно вырытых окопах, а затем на место взрыва был высажен воздушный десант.

В СССР учения с применением ядерного оружия собрались провести в 1954 году. К тому моменту уже имелись некие представления, что такое вообще ядерный взрыв. Провели несколько собственных испытаний, по возможности учли опыт взрывов в Хиросиме и Нагасаки, поэтому самые общие представления о предмете имелись. Но теперь предстояло выяснить, как атомное оружие действует на здания, полевые укрепления, технику, животных, как на ударную волну влияет рельеф и растительность и т.д. Кроме того, собирались отработать действия войск в зоне, по которой перед этим был нанесен ядерный удар. Конкретно тема учений формулировалась как «Прорыв подготовленной тактической обороны противника с применением атомного оружия» и, соответственно, «Организация и ведение обороны в условиях применения атомного оружия» для другой стороны учений.

Командовать учениями был назначен маршал Жуков. Кроме военных, к маневрам привлекали представителей промышленности, ученых-ядерщиков, включая патриарха советской ядерной программы Игоря Курчатова. Всего в группе, назначенной для исследований, состояли шестеро генералов, 207 офицеров и 28 гражданских.

Насколько это было необходимо? Сейчас, с высоты XXI века, мы можем точно сказать: ракеты никуда не полетели, обмена ядерными ударами не случилось. Но в 50-е Третья мировая война считалась конфликтом, который может разразиться прямо сейчас. Жуков, Курчатов, Хрущев – все исходили из того, что настоящие, не учебные ядерные удары по территории СССР могут начаться в ближайшее время. И такие планы в США реально разрабатывались. Так что и капитаны промышленности, и политическое руководство страны, и генералы были едины: учения необходимо провести.

Зона учений должна была отвечать двум основным требованиям. Во-первых, быть достаточно пустынной и далекой от населенных районов. Во-вторых, максимально напоминать основной гипотетический театр боевых действий – европейский. Решили, что лучше всего этим требованиям отвечает полигон сухопутных войск в районе села Тоцкое в Оренбургской области. Это долина, обрамленная грядами холмов, также есть небольшие реки, участки леса. Словом, не голая пустошь, но и не сверхсложный рельеф. Идеал для первых испытаний.

В качестве, так сказать, сюжетообразующего предмета использовали бомбу РДС-2. Это боеприпас штатной мощностью 30 килотонн, внешне выглядит как классическая «атомная бомба из кино» – больше трех метров в длину, чуть больше метра в диаметре и весом в три тонны. Взрывать бомбу собирались в воздухе на высоте около 350 метров. Это немаловажное уточнение: дело в том, что такой способ минимизирует заражение территории. Вообще, участников учений, от рядовых до командования, старались по максимуму защитить от последствий взрыва. Военные изначально располагались на почтительном расстоянии от эпицентра, в траншеях и блиндажах. Всего в учениях участвовали 45 тысяч человек, 1200 единиц всяческой бронетехники, 6 тысяч автомобилей, 320 самолетов, полтысячи орудий и минометов. В общем, не сдерживая себя, командиры планировали маневры корпусами и дивизиями. Заблаговременно вывезли население с той территории, где люди могли пострадать. В более удаленных деревнях провели инструктаж – что делать во время учений, чтобы не случилось ничего дурного. Инструкторы и пожарные команды остались в каждом населенном пункте в зоне учений и на некотором расстоянии. На всякий случай приготовили подразделения с транспортом, развернули дозиметрические посты, дезактивационные пункты и медсанбат. Кроме того, разработали запасной план на случай, если бомба взорвется не там, где надо – на земле или сильно отклонится от цели. Правда, такого случиться было не должно: летчикам заранее назначили точку удара, хорошо видную и легко опознаваемую даже с высоты. Ее выделили здоровенным меловым квадратом, различимым даже с 50 км, и обозначили радиолокационными уголковыми отражателями. Словом, промахнуться было просто нереально. Летчики загодя отработали удар с имитаторами бомбы.

Проще говоря, для многих позднейших комментаторов попросту застила глаза репутация СССР как очень брутального государства, где мало заботятся о людях. Реально меры безопасности принимались. Другое дело, что невозможно было заранее предугадать все проблемы и угрозы.

Массы войск действовали как в боевых условиях. В частности, маскировка стояла на очень высоком уровне, и район учений, где находились 45 тысяч человек, выглядел пустынным. Людей укрыли. Радиационная разведка велась непрерывно химическими наблюдательными постами и дозорами. Солдаты плотно окопались, причем траншеи и окопы обмазывались раствором глины для защиты от пожара. Люди, техника, топливо, боеприпасы – все было укрыто от удара настолько тщательно, насколько возможно.

Укрытий накопали и там, где должна была взорваться бомба – испытаний ради. Там же оставили разнообразную технику, подопытных животных.

14 сентября прошли сами учения. Утром ветер усилился, но все же шторма не было, так что организаторы сочли, что бомбу можно сбрасывать. За 10 минут до удара был подан сигнал «атомная тревога». Все ушли в укрытия. В 09:34 бомба была сброшена и почти через минуту взорвалась на высоте 350 метров.

А дальше начались учения… Пушкари отрабатывали артподготовку, радиационная разведка вывела вперед дозоры, которые обозначили границы зоны заражения. Войска, назначенные на учения, вышли сквозь пожары, завалы и разрушения в район взрыва. Сквозь эпицентр взрыва войска шли на танках и БТР. Подальше, в пешем строю, в противогазах и защитных костюмах. Благодаря воздушному подрыву бомбы и защите, которую давала техника, загрязнение оставалось под контролем. Все это время замеры постоянно проводились и на земле, и с самолетов.

Район взрыва представлял собой, конечно, зрелище не для слабонервных. Трава, кустарники – все горело. Деревья были расщеплены и изломаны. Техника, оставленная в эпицентре без экипажей, была уничтожена. Взрывная волна переворачивала даже танки. Все было в дыму пожаров.

«На следующий день нас, офицеров, повезли в район эпицентра взрыва, — рассказывал один из участников учений, – Здесь я и увидел всю мощь ядерного удара: в радиусе 700-800 метров земля была «шлакирована» (оплавлена), в радиусе 1-2 км траншеи и окопы «схлопнулись» ... Можно очень много рассказывать об увиденном, но в целом картина была просто устрашающей. Было ясно, что столь мощное оружие знать необходимо. Но применять – преступно».

Животных на открытой местности поубивало на дистанции до полутора километров от эпицентра, но в лесу погибло намного больше подопытных зверей. А вот животные в блиндажах уцелели.

«Непосредственно в зоне, примыкающей к эпицентру взрыва, земля была покрыта тонкой стекловидной коркой расплавленного песка. Корка хрустела и ломалась под ногами, как тонкий ледок на весенних лужах после ночного заморозка. И на ней не было видно ничьих следов, кроме моих.
Я ходил спокойно по этой корке, так как радиометр регистрировал уровень радиоактивности, не превышающий 1 Р/ч», — вспоминал офицер и ученый Сергей Зеленцов.

Кроме основного взрыва совершили два имитационных – обычная взрывчатка, бочки с бензином и нефтью. Правда, люди, никогда не видевшие до этого ядерных взрывов, принимали их за реальные. Впоследствии некоторые из бойцов, не ходившие через зараженные участки, были искренне уверены, что побывали в зоне ядерного удара.

Гладко прошло, конечно, не все. Силу ударной волны и ее способность двигаться в атмосфере недооценили. В деревнях начались пожары (к счастью, оттуда все уже были эвакуированы), а в домах, находившихся даже на очень большом расстоянии от места взрыва, в общей сложности 216 человек были ранены осколками выбитых стекол. Погибших не было, но кое-кого увезли в госпиталь, а для погорельцев выстроили новые дома. При этом радиационного поражения у гражданских не было вообще.

У военных серьезных облучений также не было зафиксировано. Сергей Зеленцов, оставивший, пожалуй, наиболее исчерпывающее описание Тоцких учений, мог поручиться за это собственной головой. Этот человек, побывав в эпицентре взрыва, умер в 2017 году в очень преклонном возрасте. «Випы», наблюдавшие за учениями, тоже, как известно, не пострадали. Командование учений (кроме Жукова присутствовали маршалы Конев, Рокоссовский, министр обороны Булганин и другие) находилось на открытой площадке в 10 км от эпицентра. Ударная волна, к слову, дошла до КП, правда, на этом расстоянии уже напоминала просто сильный порыв обычного ветра. На следующий день Жуков и Курчатов побывали уже в эпицентре взрыва.

Правда, впоследствии некоторые участники учений высказали совершенно логичную претензию: в течение десятилетий после маневров их состояние не отслеживалось. Один из офицеров позднее вспоминал, что химики обследовали его радиометром, но вот дезактивацию не провели. Сам он, правда, находился не в эпицентре и прошел сквозь зону учений в противогазе. Среди тех, кого обследовали, облученных не оказалось.

Это кажется несколько контринтуитивным знанием: заражение было слабым, несмотря на вполне реальный подрыв ядерного взрывного устройства. Дело в том, что, несмотря на чудовищную опасность ядерного оружия, сильно снизить угрозу можно самыми простыми мерами. Воздушный, а не наземный взрыв, вход в зараженную зону лишь несколько часов спустя, использование бронетехники и защитных костюмов теми солдатами, кого направили непосредственно в зону поражения, и дальнейшая тщательная дезактивация техники (а также мытье солдат, смена одежды и т.д.) – все это позволило практически обнулить возможные угрозы.

Фактически шансы получить лучевую болезнь имела только спецкоманда радиационной разведки, которая прибыла в эпицентр взрыва через 40 минут после бомбардировки. Эта группа обозначила флажками зоны сильного заражения. Однако эти люди не покидали танк (флажки устанавливались «отстрелом» изнутри машины), и в эпицентре вся группа находилась менее получаса. В целом, через эпицентр даже внутри бронетехники прошла лишь меньшая часть участников учений.

Осенью 1991 года комиссия, состоявшая из представителей Госкомгидромета РСФСР, комитета по ликвидации аварии в Чернобыле, Министерств экологии и здравоохранения СССР, РАН и других учреждений, провела исследования на месте учений.

Выводы оказались следующими:

1. Во всех населенных пунктах Тоцкого, Бузулукского, Сорочинского районов радиационная обстановка определяется нормальным естественным фоном и является безопасной для населения.
2. По ретроспективной оценке ситуации расчетные дозы облучения не могли оказать воздействия на состояние здоровья населения, проживающего в обследуемых районах.
3. Состояние здоровья населения в обследованных районах в настоящее время по основным медико-демографическим характеристикам соответствуют среднеобластным показателям, включая онкозаболеваемость и врожденные аномалии, и не превышают таковых в контрольных районах области и РСФСР.

Тут стоит отметить, что советская власть уже рухнула, а возглавлявший Россию Борис Ельцин не испытывал к уходящему политическому режиму никаких теплых чувств и не имел никаких причин выгораживать номенклатуру, тем более номенклатуру 50-х годов. В 1994 году Тоцкий полигон на бис проверила смешанная группа российских и американских специалистов. Итог оказался тем же: радиационный фон естественный.

Однако уже в 1991 году Верховный совет РФ расширил на участников ядерных испытаний и некоторые другие категории людей льготы, относящиеся к ликвидаторам-«чернобыльцам». Решение можно смело признать верным.

В целом можно сказать, что Тоцкие учения провели со всем уровнем почтения к радиационной угрозе, какой был возможным на середину 50-х годов. Меры защиты еще были примитивными, однако те, что существовали, использовались по полной программе. Накладок вышло мало, и, в общем, они объяснимы стандартным уровнем армейского беспорядка (во время учений были и вполне ординарные не ядерные несчастные случаи). Тем не менее, вполне естественно, что слухи гуляли самые мрачные. Люди зачастую объясняли учениями любые болезни, настигшие их позднее. Известен случай, когда мужчина, заболевший язвой желудка уже в 60-е, объяснял свое состояние последствиями взрыва. Проблема состоит в том, что, как это обычно бывает в подобных ситуациях, мы имеем дело с обезличенными закономерностями. Очень редко можно сказать о человеке, побывавшем в зоне атомного заражения, что именно его убило: для него просто растет риск заболеть определенными видами рака. И даже тогда невозможно сказать, вызвана болезнь облучением или естественным ходом вещей. Но вот здесь-то как раз существует слабое место организации Тоцких учений: уровень облучения на месте отслеживался аккуратно, но информация о ходе учений была, само собой, засекречена, и впоследствии за состоянием участников следили мало. Так что мы можем точно утверждать, что на месте для контроля за ситуацией и обеспечения безопасности участников учений было сделано очень много, но стопроцентной гарантии, что пострадавших от радиации нет ни одного – не существует. Однако не следует думать, что организаторы учений боялись каких-то фантомов. В конце 40-х человечество получило в руки сущность, мощь которой до конца не была ясна. Сам Курчатов называл атомную энергию существом «как живое и опасное создание».

И чтобы до конца понять, что это за сила, пришлось вступить с ней в тесный контакт.