Танки, жара и кровь. Почему Красная армия не взяла Варшаву летом 44-го

Летом 1944 года наступление Красной армии развивалось, как казалось, неостановимо. Во фронте того, что осталось от немецкой группы армий «Центр», зияла дыра, а танки русских мчались по равнинам Польши к Варшаве. 2 августа в Варшаве началось восстание, которое подняли в расчете на быстрый прорыв к городу танков РККА. Однако, как раз перед Варшавой наступление русских неожиданно застопорилось. По этому поводу многие говорили о сознательной остановке, которая будто бы диктовалась желанием дать нацистам разгромить повстанцев. Однако в реальности на берегу Вислы бушевало сложное маневренное сражение, в котором вопрос о восстании вообще был глубоко второстепенным.

Навстречу «Буре»

В июне 1944 года Красная армия «отметила» третью годовщину начала войны грандиозным наступлением в Белоруссии – операцией «Багратион». В течение буквально пары недель в цепочке котлов исчезли основные силы немецкой группы армий «Центр». Вскоре началась серия наступлений, призванных выбить вермахт из западных областей Украины – и начался прорыв в Польшу.

Не слишком известный, но реальный факт: ужасы оккупации Польши не слишком отличались от ужасов оккупации СССР. Извивы нацистской расовой теории распространялись на поляков и многочисленных польских евреев в полной мере. Люди погибали и в результате гуманитарной катастрофы, и непосредственно от рук оккупантов.

Партизанское движение зародилось в Польше практически сразу после оккупации страны. В 1939 году польская армия была разгромлена стремительно, но у блицкрига неожиданно выявилась обратная сторона: в стране осталась масса людей, не охваченных мобилизацией и готовых драться. В подполье зачастую уходили централизованно, по приказу командиров, с оружием. К тому же, некоторое количество оружия, боеприпасов и и снаряжения осталось в полях после битв. Подпольные отряды в ходе войны получили именование «Армия Крайова» - то есть «Внутренняя», в противоположность «Внешней» - контингентам поляков в составе армий Антигитлеровской коалиции. Партизаны политически подчинялись правительству, эмигрировавшему в Лондон. АК действовала на обширных пространствах, включавших в том числе довоенные владения Польши, отошедшие к СССР, западную Украину и Белоруссию. Отношения с украинскими националистами быстро оказались разорваны, а вот с советскими партизанами палитра была куда богаче: от вражды и «холодной войны» прямо в подполье до сотрудничества.

Тем не менее, АК никогда не была дружественной к СССР. Поляки исходили из «доктрины двух врагов» - Германии и СССР. Разница состояла в том, что СССР предпочитали все же не противостоять острием против острия. Сотрудничать с Советским Союзом «лондонцы» были готовы только при условии передачи «кресов» - тех самых западных областей Украины и Белоруссии.

Исходя из этого, был разработан план «Буря». Его смысл состоял в том, что при подходе сил РККА поляки должны были выходить из подполья, поднимать восстания и встречать русских с позиции «полноправного хозяина». Правда, у этого плана был целый ряд очевидных слабых мест – начиная с того, что он требовал очень точного расчета момента – когда немцы уже будут слабы, а русские еще не придут – и заканчивая вопросом о том, что будет, если «полноправного хозяина» не признают.

В рамках «Бури» восстания подымались в Львове, Вильнюсе и еще некоторых городах. Как правило после этого отряды аковцев добровольно-принудительно распускали; рядовых и младших командиров отправляли в Войско Польское, офицеров в худшем случае ждало долгое неприятное общение с советскими органами госбезопасности. Правда, большинство повстанцев вообще не вникало в политические дрязги, эти люди искренне хотели освободить родину от нацистов. Ключевым городом для «Бури» была Варшава, где собирались основные силы АК. Все эти политические пертурбации и предопределили многие события на полях сражений.

Танковая лавина

О политике также мало думали солдаты и офицеры 2-й танковой армии русских. В середине июля 44-го армия генерала Семена Богданова вообще не нацеливалась на Варшаву; она находилась в районе южнее Припятских болот, и скорее уж должна была вести бои на юге Польши. Однако политика и военные соображения толкнули армию по затейливому маршруту.

18 июля началась Люблин-Брестская операция. Войска маршала Рокоссовского атаковали южнее Припятских болот на территории Украины с выходом, в ближайшей перспективе, в Польшу. 22 июля в прорыв пошла, собственно, 2-я танковая армия. Немецкие пехотные части уже были основательно помяты боем с пехотой русских, а удар 800 танков сразу на фронте двух немецких дивизий привел к тому, что пехоту нацистов просто погребло под этой стальной волной. Атакованные части рассеялись по лесам – кто успел. Несколько дней отдельные группы нападали на тыловые колонны, после чего остатки добила и пленила пехота, идущая за танковой армией.

А 2-я танковая пробивалась на Люблин. Именно здесь впервые сыграла свою роль политика. Богданов и стоящий над ним Рокоссовский предпочли бы разгромить несколько дополнительных немецких дивизий и захватить более удобные позиции. Поначалу задачи танкистов объяснялись чисто военными соображениями – требовалось быстро вырваться в район Демблина и занять плацдарм за Вислой.

Однако политические соображения требовали занять крупный город, в котором можно посадить лояльное польское правительство. Так что 2-я танковая атаковала Люблин.

Это решение имело свои последствия. Люблин находился несколько в стороне от полосы наступления 2-й танковой. Город был каменный, с капитальными строениями и подвалами. Внутри находились не такие уж грандиозные силы немцев, в основном остатки ранее разбитых частей, но выковыривать их из застройки было занятием непростым.

Люблин был взят штурмом буквально за три дня. После этого в городе обосновалось лояльное советским властям польское правительство, отправившее «лондонцев» на обочину. У него имелось то очевидное преимущество, что оно находилось в Польше и имело все увеличивающуюся территорию под контролем. Однако для войны это также оказались очень важные три дня. Во-первых, из-за заминки под Люблином 2-я танковая уже не успевала быстро занять переправы – немцы отошли за Вислу и взорвали их. Во-вторых, генерал Богданов был тяжело ранен в бою, и в должность командующего танковой армией вступил начальник штаба Алексей Радзиевский. Он и возглавил совершенно неожиданный маневр 2-й танковой.

Армию развернули почти под прямым углом и бросили вдоль восточного берега Вислы на север. Танкисты должны были обойти Варшаву, «счистить» немцев с восточного берега и дать пехоте захватить плацдармы за Вислой, а затем обойти польскую столицу, оставить ее по левую руку и захватить плацдарм за Наревом в районе Пултуска. Звучит сложно, но на практике 2-я танковая просто должна была идти по восточному берегу Вислы на север, впритирку обходя Варшаву и убивая все на своем пути.

Этот поворот оказался совершенно неожиданным и имел своеобразные последствия. Дело в том, что немцы планировали закрепиться на восточном берегу реки, и прибывшая на позиции севернее Люблина 73-я пехотная дивизия уже начала окапываться.

26 июля она встретилась с разведывательными частями 2-й танковой, 27 ее с марша атаковали крупные силы русских, а к 28 числу немецкая дивизия была разбита обходным маневром. Разведотряд 164-й танковой бригады въехал на компункт дивизии, ее командир генерал Франек попал в плен.

Однако на сцену уже выходили новые «актеры».

Немцы прекрасно понимали, чем чреват разгром 73-й пехотной дивизии. К тому же, им в любом случае требовалось решать вопрос с восстановлением разрушенной «Багратионом» линии фронта. Фельдмаршал Вальтер Модель, возглавивший этот процесс, получил под командование не только остатки разгромленных серией ударов дивизий, но и целый выводок подвижных соединений.

Первое из них было обнаружено как раз во время избиения немецкой пехоты. К месту боев вышел разведбат «парашютно-танковой» дивизии «Герман Геринг». Детище рейхсмаршала Геринга обладало внушительным танковым парком – почти в сотню танков и  САУ. К тому же, туда же направлялись силы 19-й танковой дивизии, дивизии СС «Викинг», а в затылок им дышала еще и знаменитая «Мертвая голова» и менее известная, но мощная и свежая 4-я танковая дивизия.

Правда, пока немцы находились в странном положении «очень сильные, но потом». Фронтом на юг оборонялась пестрая группировка из помятой 73-й пехотной, охранного батальона и подходящих частей «Германа Геринга» и 19-й танковой дивизии. Остановить танковую армию этой сборной было невозможно – и 28 июля этот факт был явлен на практике: разведбат «Германа Геринга» был опрокинут. Первые контратаки немецких танков и САУ вообще были малоудачными, причем во время прорыва советских танков в тыл немцам был убит обер-лейтенант Геринг – племянник знаменитого нацистского функционера. Немцы попросту не могли выстроить везде одинаково прочную оборону.

Однако на кураже Радзиевский откровенно увлёкся и пропустил момент, когда перед фронтом 2-й танковой армии одна за другой из тумана войны начали выплывать немецкие боевые группы. Советская пехота отстала, а немцы собирали все более внушительный ударный кулак, который вскоре мог получить численное преимущество.

В этой связи решение Радзиевского бросить в глубокий обход Варшавы 3-й танковый корпус его армии выглядит уже откровенным авантюризмом. Вряд ли он поступил бы так, имея точные разведданные: его армия наступала на превосходящего в силах противника. Но что сделано то сделано: в последних числах июля 3-й танковый корпус 2-й танковой армии атаковал в обход Варшавы, выходя на коммуникации немецких дивизий. Танкистам удалось прорваться в Радзимин и Воломин – городки, соответственно, к северу-северо-востоку и северо-востоку от Варшавы. 31 июля разведка Радзиевского уже зафиксировала 4 танковых дивизии перед собой.

Битва под Варшавой

Тем временем, в Варшаве польские повстанцы переживали сложные часы. Из города уже начали бежать немецкие тыловики, и многие командиры Армии Крайовой считали, что необходимо поднимать восстание по плану «Буря», иначе будет поздно, и столицу освободят русские. Интересно, что разведка АК адекватно оценивала ситуацию, и руководивший ею Казимеж Иране-Осмецкий предлагал не пороть горячку и проследить за развитием событий. Однако у командующего АК Тадеуша «Бура» Коморовского уже сдали нервы, и вечером 31 июля он распорядился выступать. Вскоре началось знаменитое трагическое Варшавское восстание.

Между тем, штаб 2-й танковой армии уже отдал приказ о переходе к обороне. 3-й танковый корпус забрался в тыл к немцам, и те находились восточнее, севернее и западнее. Нужно было дождаться только прибытия пехоты 47-й армии, которая постепенно догоняла танкистов. Однако до этого еще предстояло дожить.

1 августа на равнине восточнее Варшавы рубились сотни танков. 2 августа бригады 3-го танкового корпуса были атакованы со всех сторон. Командующий 3-м танковым корпусом генерал Веденеев оставил Радзимин и отошёл южнее к Воломину. Однако там 3-й корпус находился фактически в окружении. Две бригады – 50-я и 51-я – понесли тяжелейшие потери, их командиры погибли. 8-й танковый корпус не мог помочь товарищам, поскольку сам отбивался от немецких атак.

Однако катастрофы не состоялось. В последний момент 8-й танковый был усилен 125-м стрелковым корпусом, к полю сражения подтянулись также кавалеристы 2-го корпуса. Догнавшие броню пехотинцы снова качнули весы – немецкие атаки начали вязнуть. Фельдмаршал Модель выбросил на стол все козыри сразу, но теперь уже русские постепенно вводили в бой резервы.

Немцы рассчитывали на уничтожение как минимум 3-го корпуса Веденеева, в идеале – также 8-го корпуса Попова. Однако в ночь на 4 августа к танкистам Веденеева пробили коридор и позволили отступить на юг.

Подошедшая пехота поставила крест на планах разбить основные силы 2-й танковой армии. Однако никаких шансов быстро охватить Варшаву или немедленно прорваться в ее восточные пригороды уже не было. В Варшаве гремело восстание, которое уже было обречено. Немцы вывели из боя потрепанные 19-ю танковую дивизию и «Герман Геринг» только 5 августа, тем же вечером начала выходить из боя 2-я танковая армия. К этому моменту ее решили использовать для поддержки плацдарма за Вислой у Магнушева, где начались жестокие немецкие контратаки. 2-я танковая армия потеряла около 800 человек погибшими, лишилась большого числа танков и нуждалась в передышке. В этот момент эсэсовцы уже вели зачистку Варшавы, убивая не только повстанцев, но и толпы гражданского населения. Занять восточные пригороды польской столицы удалось лишь в сентябре, а высадить хотя бы на время десант на западном берегу Вислы – в середине сентября, когда восстание уже было почти разгромлено.

Фельдмаршалу Моделю удалось положить предел феноменальным успехам русских. Правда, для этого ему пришлось достать резервы отовсюду – часть его сил приехала аж из Италии. С другой стороны, РККА не добилась полного успеха, но успешно поглотила немецкие резервы, зачистила крупную территорию. Кроме того, именно под прикрытием танкистов Радзиевского пехота знаменитой 8-й гв. Армии – «сталинградцы» Чуйкова - форсировала Вислу и захватила мощный Магнушевский плацдарм. Немцам не удалось ни выйти в тыл этому плацдарму через позиции танкистов Радзиевского, ни снести его атакой в лоб. А вот польское восстание было обречено, но тогда об этом еще почти никто не догадывался.