Славянская осада. Первая битва на Донбассе.

После того, как на Украине в результате вооруженного восстания сменилась власть, а российские войска в ходе эффектной бескровной операции присоединили Крым, восток страны заволновался. Пророссийские настроения на левобережье Днепра традиционно были сильными, и многие связывали свои надежды именно с Россией. С одной стороны, в объятия РФ толкали идеалистические соображения, с другой – привлекал зримо более высокий уровень жизни по сравнению с Украиной. Наиболее массовыми пророссийские демонстрации были в Донецкой и Луганской областях, где многих связывали с Россией и экономика, и родня, и общие взгляды на прошлое, и культура, и язык. Донбасские протесты изначально заключали в себе некую двойственность. С одной стороны, политические требования к Киеву, когда их формулировали, были умеренными: федерализация, возможность использовать русский в качестве официального, максимум – роспуск ультраправых организаций. Однако голос улицы был несколько иным, и на низовом уровне как раз была популярна идея вхождения восточных областей в Россию по крымскому сценарию.

Как бы то ни было, уже в конце марта и начале апреля пролилась кровь: в Донецке убили проукраинского активиста, в Харькове – двоих пророссийских. В начале апреля произошел целый ряд ключевых событий: в Донецке была захвачена областная администрация, 7 апреля – провозглашена Донецкая народная республика. Кроме того, в Донецке и Луганске были захвачены отделы СБУ (Служба безопасности Украины) с арсеналами. Теперь у повстанцев было оружие.

Правда, к апрелю уже стало ясно, что восстание будет разворачиваться только на территории двух областей. В Харькове, Днепропетровске и Николаеве местные антимайданы были разгромлены силами безопасности и ультраправыми боевиками. Даже трагедия в Одессе произошла, когда местное протестное движение ушло в пике. Но в Донбассе оно только расширялось. И.о. президента Украины Александр Турчинов объявил, что готовятся «антитеррористические мероприятия», и ко второй декаде апреля стороны уже фактически были готовы к драке. О создании народного ополчения уже было заявлено, и группы складывались. Одна из наиболее многочисленных создавалась в Славянске на северо-западе Донбасса. Славянск сам по себе – не слишком крупный город, около 140 тысяч человек перед войной, но он – часть крупной агломерации, куда входят также Краматорск, Дружковка, Николаевка и ряд других городов и поселков с общим населением к началу войны более 440 тысяч человек. Ядро будущего ополчения насчитывало в апреле уже несколько сот человек, но эти люди почти не имели оружия (только гражданское), а также четкой организации. Однако был человек, который мог все это славянцам дать.

Игорь Гиркин, шире известный под псевдонимом Стрелков, был уже хорошо знаком ветеранам горячих точек бывшего СССР. Историк по образованию, он воевал с 1992 года, когда присоединился к повстанцам в Приднестровье. Впоследствии он побывал на Балканах в составе 2-го Русского добровольческого отряда, а затем воевал в Чечне. Во Второй Чеченской Стрелков уже был офицером ФСБ. Его боевой опыт был довольно обширным, но почти всегда – рядовым или младшим офицером: крупнейшее подразделение, которым он командовал до 2014 года, была сводная оперативная группа в Чечне численностью до 150 человек. Однако Стрелков был человеком поистине неуемной энергии. В 2014-м он готовился воевать в Крыму, и успел сформировать военизированную группу на месте. В Крыму все прошло гладко, однако многие решили попробовать помочь повстанцам в Донбассе. Именно на базе крымского отряда Стрелков скомплектовал группу, с которой отправился в Донецкую область – 52 человека. Они располагали 62 автоматами и таким же числом пистолетов. Среди бойцов имелись и ветераны горячих точек, и необстрелянные новобранцы. В основном они были на тот момент гражданами Украины (включая, собственно, Крым). Именно Славянск для своего рейда выбрали по ряду соображений. Город был достаточно крупным, посреди большой агломерации, но не слишком большим: такой маленький отряд просто потерялся бы в миллионном Донецке. Кроме того, было заранее известно, что поддержка населения значительная, и уже в Славянске отряд быстро пополнится. Стрелков заранее уточнил у дончан, где его ждут, и где появление отряда даст наибольший эффект.

Судя по всему, Стрелков не представлял в своем походе РФ как таковую. Кремль еще не определился с тем, что планируется делать в Донбассе, и хотя группе Стрелкова дали карт-бланш (как минимум, не мешали организованному отряду с оружием пройти по российской территории), действующим офицером какой-либо российской спецслужбы или армии он на тот момент не был. В Славянске он скоро стал не только командиром, но и любимцем российской публики. Харизма Стрелкова надолго сделала его публичным лицом всего ополчения Донбасса.

Кстати, тезис о том, что именно Стрелков своим рейдом на Славянск начал войну, выглядит сомнительно. К тому моменту отряды ополчения уже складывались, они уже имели оружие и заявили, что переходят к партизанским действиям против Киева. Отряд Стрелкова не столько сделал войну возможной или неизбежной, сколько ускорил события, и так несущиеся галопом.

12 апреля 2014 года к зданию городского УВД Славянска подъехал УАЗ с вооруженными людьми. При помощи троса люди Стрелкова сдернули решетку с окна. После короткой перестрелки, в которой никто не пострадал, милиционеры сдались и были посажены под замок (вскоре их выпустили). Драма началась.

Отряд Стрелкова в первый же день занял СБУ и горадминистрацию. За сутки в ополчение записалось около сотни местных жителей, так что освободился отряд из 28 человек, который на следующий день взял под контроль Краматорск. Отдельные отряды ополчения создавались в других городах и поселках, причем, к примеру, в Красном Лимане отряд создали без непосредственного участия стрелковцев. Кроме того, в Славянске выкликнули «народного мэра» - местного бизнесмена Вячеслава Пономарева.

Стрелковцы не были частью регулярной армии. Но их считали теми самыми «вежливыми людьми», которые только что взяли Крым. Поэтому ополчение быстро начало обрастать новыми рекрутами, вдохновленными, как им казалось, началом активного прямого и явного вмешательства России в события в Донбассе, а с украинской стороны сочли, что ждать нечего, и 13 апреля Турчинов объявил о старте силовой операции.

Слабым местом ополчения была нехватка оружия, даже с учетом добытого у милиции и СБУ. Поэтому оборона города строилась на системе блокпостов из слабо вооруженных или почти не вооруженных людей, которые в случае угрозы сообщали руководству, которое и присылало мобильную группу из города. Именно это подразделение под началом Сергея Журикова (этот ополченец из Киева сам вскоре погиб) вступило в первый бой на подходах к Славянску. На окраине города обстреляли группу украинских офицеров, капитан СБУ Геннадий Биличенко был убит.

Поскольку ополчение создавалось буквально на лету, а оружия недоставало, то там, где украинские силовики упирались рогом, добиться быстрого успеха не получалось. Так, ВСУ (Вооруженные силы Украины) сохранили контроль над аэродромом Краматорска. Пришлось удовлетвориться сожженным на земле украинским вертолетом. Зато ополченцам удалось разоружить колонну 25-й аэромобильной бригады украинских сил в Краматорске. Солдаты совершенно не понимали, зачем они нужны в городе и не имели желания в кого-то стрелять, поэтому сдали оружие и технику толпе и ушли, оставив кроме автоматов сразу 6 единиц легкой бронетехники, включая САУ, и даже несколько ПЗРК.

Приметой времени стало участие в боях с украинской стороны не только регулярных сил, но и всяческих самодеятельных формирований из политических активистов. 20 апреля группа вооруженных радикалов «Правого сектора» (экстремистская организация, запрещена в РФ) атаковала блокпост у поселка Балбасовка (западный пригород Славянска). Они застрелили трех невооруженных ополченцев и были опрокинуты приехавшей мобильной группой из Славянска. Именно там на поле боя обнаружили пресловутую визитку Дмитрия Яроша, лидера «ПС». В последующие дни украинские войска подтягивали к Славянску свежие силы, и частота и интенсивность боев все возрастали.

2 мая 2014 года для событий на Украине – это в первую очередь массовое убийство в Одессе. Однако в тот же день драматические события развивались на подступах к Славянску.

Реальные боевые силы ополчения на тот момент составляли около 170 штыков в Славянске и до полусотни – в Краматорске. Украинцы атаковали с нескольких сторон, однако им серьезно недоставало хорошей пехоты. В большинстве случаев для остановки атаки хватало самого факта организованного сопротивления ополченцев и первых потерь у атакующих. Однако серьезную опасность представляли вертолеты: атаку поддерживало сразу несколько винтокрылых машин.

Эту атаку отбили при помощи ПЗРК, два ударных вертолета были сбиты, один транспортный – поврежден (через два дня у Красного Лимана еще один вертолет был сбит из крупнокалиберного пулемета). Серьезным успехом украинских сил стал захват командной высоты Карачун, откуда они выбили малочисленную группу ополченцев. Однако этим дело и ограничилось.

Установилось хрупкое равновесие. Ополченцы по-прежнему испытывали острый недостаток сил, а в первую очередь – оружия. Гарнизон постепенно пополнялся людьми, как донбассовцами, так и добровольцами из России. Публичные выступления Стрелкова – как для прессы, так и в частном порядке на интернет-форуме – привели к тому, что именно в его отряд стремилось попасть большинство волонтеров. Соотношение между гражданами Украины и России составляло в среднем примерно 70/30. С вооружением по-прежнему были большие проблемы: на этом этапе главным источником оружия были трофеи, подкуп коррумпированных офицеров противника и разоружение украинских воинских частей и подразделений МВД в глубине Донбасса, поэтому многие бойцы имели только СКСы или вообще антиквариат со складов длительного хранения в Соледаре. На блокпостах можно было встретить даже ополченцев с ППШ, а противотанковые ружья 40-х годов вообще пережили ренессанс в качестве инструмента борьбы с легкой техникой. Артиллерийский кулак составляла одна САУ «Нона», захваченная еще в апреле в Краматорске. «Военторг», поставки вооружения из России, начал работу, по словам ополченцев, уже только к концу мая.

Серьезную проблему составляли обычные беды военного времени. В ополчение попыталось записаться довольно много бандитов, и теперь вычищать их из своих рядов пришлось самим стрелковцам. Известно как минимум три человека, расстрелянных за мародерство, кроме того, практиковались отправка «на подвал» (арест) и физические работы – рытье окопов. Интересно, что Стрелков буквально мгновенно разгромил местную наркомафию: «барыги» бежали, справедливо опасаясь экзекуций.

Между тем, в мае начались систематические обстрелы Славянска артиллерийским огнем.

«Менялась обстановка в городе, перестал ходить транспорт, улицы пустые, воду отключили, электричество. –  рассказывал ополченец Артем Дьяченко - Знаешь, как в Ленинграде в блокаду. Бабули с ведрами. А они просто молотили по городу, куда Бог на душу положит. Молотили куда ни попадя. Именно гадили. Я не понимаю. У меня есть товарищ, одноклассник, который за Украину. Говорили с ним, он: «Артемчик, ну как же Родина?», я ему говорю: «Куда стреляет твоя любимая Родина?!». Он говорит: «Ну, они ж не умеют». Я ему: «Ну так приедь, дубина, научи их стрелять, чтоб они стреляли не в школы, не в храмы!» Кто-то что ли со школы будет стрелять? Реально гадили, раскатывали город. У них философия какая: нормальные выехали, а все остальные террористы.

Они по пожарке били, куда люди ходили за водой. Вот как воды не стало, люди стали на пожарку с ведрами ходить, туда, где скважина. Ну так они стали туда бить, куда люди стали ходить за водой.

На ополченцев, большинство из которых были из Славянска, эти обстрелы действовали удручающе. Погибали и гражданские, и журналисты – так, 24 мая был убит под обстрелом итальянский корреспондент Андреа Рокелли вместе с русским помощником Андреем Мироновым.

Однако это не было игрой в одни ворота. Так, 29 мая у юго-восточной окраины Славянска был сбит вертолет национальной гвардии Украины. Одним из 13 погибших оказался генерал-майор Сергей Кульчицкий. Незадолго до смерти Кульчицкий дал интервью, где обещал России всяческие ужасы:

На дуэли мы драться точно не собираемся, но мы будем мочить вас в сортирах. И на вашей территории тоже. В ход будут пущены все средства. Будут рваться ваши вокзалы... мы будем отравлять вам колодцы. Мы насыплем вам какую-нибудь гадость в водопровод. Мы будем истреблять вас в сортирах. Я буду делать это. Я буду хладнокровно вас убивать.

Вместо этого «хладнокровно убит» был сам генерал.

В начале июня украинские войска вновь попытались ворваться в Славянск – на сей раз с востока, через пригород Семеновку. Атака была отбита отрядом Арсена Павлова, Моторолы – вероятно, самого известного после самого Стрелкова российского добровольца. «Мотор» командовал противотанковым подразделением гарнизона Славянска. Бой вышел кровопролитным, погибло несколько ополченцев, включая расчет противотанкового ружья (Владимир Ефименко и Ярослав Шестак - Цыган и Север), однако эта атака кончилась провалом. Вообще, шансы справиться со Славянском лобовым штурмом падали: постепенно гарнизон (с учетом Краматорска и окрестных городков и сел) вырос до двух с половиной тысяч штыков.

ВСУ приступили к планомерному охвату Славянска. Первой ласточкой стали атаки против Красного Лимана севернее Славянска. За ним последовала атака на Ямполь. Ополчение серьезно уступало противнику численно (силы осаждающих оценивались примерно в 10 тыс. человек), а соотношение сил в артиллерии и бронетехнике было просто убойным, поэтому судьба дальних постов ополчения была предрешена.

Город был уже серьезно поврежден постоянными обстрелами; из Славянска и Краматорска постепенно бежало население. Никакие тактические успехи не могли переломить общую скверную тенденцию. ВСУ охватывали Славянск, готовясь полностью замкнуть кольцо окружения. Боеприпасы были на исходе.

2 июля пала Николаевка в 12 км к востоку от Славянска. Даже дорога между Славянском и Семеновкой – ближайшим восточным пригородом – уже не была безопасной. К тому же, отдельную проблему составляла нетипичная для регулярной армии, но обычная для ополчения ситуация: бойцы и даже целые отряды могли перейти в подчинение к другому командиру. Именно так Стрелков потерял группу, оборонявшую Николаевку: до 120 бойцов просто ушли к Игорю Безлеру, лидеру повстанцев в Горловке.

Вопрос о том, почему ополченцы оставили Славянск, имеет очевидный ответ: в течение первых дней июля предстояло или потерять Славянск, или потерять Славянск и весь его гарнизон. Боеприпасов оставалось очень мало, а на дорогах быстро росли блокпосты ВСУ. Выходить из кольца намеревались по проселкам, по которым еще можно было прорваться. Ожидать деблокирующего удара извне оснований не было. Выходить требовалось ночью: в светлое время суток колонны были бы просто разгромлены артиллерийским огнем и авиацией.

Утром 4 июля командиры уже знали о предстоящем прорыве. Сначала ополченцы выходили из Славянска на Краматорск, а уже оттуда выдвигались на Донецк и Горловку. В городе оставили неисправную технику и вооружение. Документацию уничтожили. Поздно вечером 4 июля колонна – в основном на гражданском транспорте - потянулась из Славянска.

К этому моменту Славянск уже был почти отсечен даже от Краматорска. Бронегруппа ополчения – два танка и 6 легких машин – была разгромлена в ночном бою, попытавшись силой снести опорный пункт ВСУ на выезде из Славянска. Однако колонны, шедшие проселками, вышли спокойно. Ночью Стрелков, посовещавшись с командирами, пришел к выводу, что закрепиться в Краматорске не удастся: боеприпасов-то больше не стало, а позиционно город был крайне неудобен для обороны. К тому же, восточнее противник уже ворвался в Артемовск, где гарнизон ополчения составляли всего 30 человек. Зацепиться было негде почти до самого Донецка и Горловки. Так что бригада Стрелкова ушла к столице ДНР.

Прорыв из Славянска стал хорошо подготовленным чудом. Катастрофа была отменена в самый последний момент. Конечно, для ополчения сдача этого города, ставшего символом восстания, была трагической потерей. Но теперь, пробившись из кольца, Стрелков дал шанс выжить своему движению. Прорвавшись из окружения, славянцы расходились по другим фронтам этой войны. Вскоре многим из них предстояло сражаться и в пригородах Донецка, и в степях у Саур-Могилы, и под Иловайском. Война продолжалась.