Операция «Шторм-333». Штурм дворца Амина

Операция советского спецназа по штурму резиденции афганского диктатора Хафизуллы Амина является, пожалуй, самой известной операцией советских вооруженных сил в Афганской войне. Именно она ознаменовала начало активного участия советских войск в гражданской войне в Афганистане.

Датировать точно начало этой войны довольно сложно. Но отправным событием, которое создало предпосылки для возникновения в стране гражданской войны, стал произошедший в 1973 году государственный переворот,  в ходе которого правивший Афганистаном на протяжении 40 лет король Захир-шах был отстранен от власти своим двоюродным братом Мухаммедом Даудом.

До этого Дауд на протяжении десятилетий являлся серым кардиналом афганской политики, занимая последовательно должности министра обороны и премьер-министра.

Придя к власти, он упразднил монархию и объявил Афганистан республикой. Однако на деле в стране сразу же установился деспотичный режим личной неограниченной власти Дауда.

Несмотря на это во внешней политике Дауд придерживался тесных отношений с СССР, оставаясь важным экономическим партнером Советского Союза и абсолютно устраивая советское руководство.

Главным врагом Дауда стал соседний Пакистан. Еще в 19 веке, когда территория Пакистана входила в состав Британской Индии, по итогам Второй англо-афганской войны часть территории Афганистана отошла к британской колонии. Это были земли, на которых проживали племена пуштунов, самого многочисленного этноса Афганистана.

После обретения Пакистаном независимости данные земли стали частью пакистанского государства. Правительство Дауда никогда не признавало юрисдикцию Пакистана над территорией проживания пуштунов и пыталось вернуть их Афганистану.

Для этих целей Дауд развернул в приграничных пакистанских районах Пуштунистана партизанскую войну, посылая туда коммандос афганской армии, которые должны были разжечь пуштунское восстание против пакистанцев.

В ответ пакистанское правительство приняло решение на ведение ответной подобной кампании, целью которой являлось свержение Дауда и установление в Афганистане лояльного Пакистану режима, который никогда не будет претендовать на пуштунские территории Пакистана. Основой для этой кампании стала афганская исламская оппозиция.

В годы правления Дауда проблема модернизации Афганистана так и не была решена: 92% мужчин и 95% женщин оставались неграмотными, а почти половина населения страны жили в нищете.

Устройство общества оставалось полуфеодальным. В таких условиях оставались сильны позиции и авторитет афганского духовенства.

Дауд, выстраивая диктатуру светского характера, быстро настроил против себя множество представителей духовенства. Они бежали в Пакистан, где быстро нашли поддержку. Вскоре на пакистанские деньги был создан ряд исламистских организаций, таких как Исламская партия Афганистана, которые вербовали афганцев, обучали их в учебных лагерях на территории Пакистана, вооружали и направляли отряды исламистов обратно в Афганистан вести войну против Дауда.

Первое крупное вооруженное восстание исламистов вспыхнуло в 1975 году. Среди его участников уже тогда был молодой моджахед по имени Ахмад Шах Масуд, который в боях с войсками Дауда получил пулевое ранение в ногу и едва сумел спастись, вернувшись в Пакистан.

Восстание было жестоко подавлено Даудом, но партизанская война исламской оппозиции против его режима продолжалась.

Помимо исламистов в Афганистане существовала и коммунистическая оппозиция Дауду – Народно-Демократическая Партия Афганистана (НДПА). НДПА декларировала построение в Афганистане социализма и ориентировалась на СССР. Однако она не получала прямой советской поддержки, так как советское руководство вполне устраивал Дауд, и оставалась по сравнению с исламистами немногочисленной партией. Однако у НДПА была одна сильная черта – в ее рядах было около 2 000 афганских офицеров. Это не могло не беспокоить Дауда. И по мере ужесточения режима его власти пришел черед и НДПА.

26 апреля 1978 года по приказу Дауда были одновременно арестованы более 500 активных членов НДПА, в том числе оба лидера партии, Нур Тараки и Бабрак Кармаль.

Партия, по сути, была разгромлена и, скорее всего, сошла бы с политической арены, если бы не один человек – Хафизулла Амин. Будучи членом Центрального комитета НДПА, утром 26 апреля он оставался наиболее высокопоставленным членом НДПА, которого еще не арестовали. Он успел собрать 22 наиболее верных офицера из расквартированных в Кабуле частей и передать им приказ на вооруженное восстание 27 апреля 1978 года.

В тот день верные НДПА офицеры двинули свои части в центр Кабула, захватив правительственные здания и блокировав президентский дворец Дауда. На следующий день дворец был захвачен, а Дауд и его ближайшее окружение расстреляны. Власть в Афганистане захватила НДПА, что стало полной неожиданностью для всего мира, в том числе и для СССР. Страну возглавил Тараки, а его заместителем стал Кармаль.

Третьим лицом в государстве стал обретший популярность и авторитет благодаря своей роли в восстании Амин. Однако такая роль его не устраивала: у Амина были политические амбиции по захвату абсолютной власти и устранению многих своих соратников по НДПА.

В августе 1978 года он сумел убрать с политической сцены Кармаля: его отстранили от должности и выслали послом в Чехословакию, а затем запретили возвращаться. Несколько сотен сторонников Кармаля, в том числе министр обороны и начальник генштаба были расстреляны и заменены людьми Амина.

Глава страны Нур Тараки тем временем проводил назревшие реформы, самой значимой из которых стала земельная реформа. Планировалось окончательно изжить средневековые пережитки, ликвидировав земельные наделы крупных феодалов и распределить их между населением. Однако реформу в провинциях проводили местные деятели НДПА, которые зачастую сами были землевладельцами и вместо того, чтобы справедливо распределять землю, отнимали ее в свою пользу. Это очень быстро обернуло огромное количество крестьян Афганистана против новой власти.

Именно злоупотребления проводимой земельной реформы привели к массовому восстанию в провинции Кунар в конце 1978 года.

Этим сразу же воспользовалась исламская оппозиция и их кураторы из Пакистана: замена Дауда на власть НДПА никак не изменила планы Пакистана на свержение и этого правительства и приход к власти исламистов.

Поэтому в провинции Кунар, которая граничила с пакистанской границей, очень скоро появились эмиссары Исламской партии Афганистана, которые предлагали повстанцам оружие и поддержку в обмен на вступление в ряды исламистов.

Неудачные реформы, злоупотребления и коррупция, которые в рядах НДПА были не в меньших масштабах, чем при Дауде, существенно помогали исламистской пропаганде вербовать с каждым днем все больше моджахедов.

12 марта 1979 года один из самых авторитетных духовных лидеров Афганистана Себгатулла Моджадиди официально призвал афганцев к Джихаду, священной войне против правительства НДПА.

Уже через 2 дня в Герате начался вооруженный мятеж 17-й пехотной дивизии афганской армии. В следующие несколько месяцев по стране прокатилась волна мятежей армейских частей.

Переходу военных на сторону исламистов способствовала и волна политического террора, которую развернул на своем пути к власти Амин. Многие офицеры, участвующие в Апрельской революции, были репрессированы. Опасаясь оказаться следующими, многие предпочитали сторону исламской оппозиции.

Именно в марте 1979 года Тараки впервые обратился к советскому руководству с просьбой о прямой военной поддержке. Перспектива втягивания в афганскую смуту уже тогда выглядела для советского военного руководства не радужной. Поэтому Брежнев отказал Тараки.

Однако советское руководство понимало, что приход к власти в Афганистане радикальных исламистов вместо НДПА не сулит ничего хорошего советским среднеазиатским республикам, граничащим с Афганистаном. Поэтому было принято решение оказывать афганскому правительству помощь вооружением и направлением в Афганистан военных советников.

Однако НДПА стремительно теряла контроль над страной. Способствовала этому и внутренняя дестабилизация правительства, вызванная террором Амина.

В сентябре 1979 года по приказу Амина Тараки был арестован, а 9 октября задушен. Амин стал полновластным диктатором Афганистана.

Такой захват власти еще больше уменьшил социальную базу режима НДПА, который теперь в глазах большинства афганцев стал олицетворять просто режим неограниченной личной власти Амина.

Придя к власти, Амин заверил советское правительство в продолжении дружбы и сотрудничества, и также, как ранее Тараки, снова попросил о прямой военной помощи.

31 октября 1979 гола политбюро собралось обсудить ситуацию в Афганистане и просьбу Амина. По докладу советской внешней разведки режим Амина своими репрессиями утратил поддержку как сторонников НДПА, так и большинства населения, все больше подпадавшего под орбиту влияния исламистов. Режим Амина был обречен, военная поддержка такого человека у власти не сулила ничего хорошего.

С другой стороны, вопрос прихода к власти самой разношерстной исламистской коалиции, становился делом времени и не мог не беспокоить советское руководство.

Единственный выход виделся в возможности свержения Амина и установления в Афганистане более адекватного и прогрессивного режима, который своей умеренной политикой сумеет отобрать социальную базу у исламистов и предотвратить их приход к власти. Надежду на этот вариант давал тот факт, что у Амина все еще оставалась умеренная оппозиция внутри НДПА во главе с находящимся в политическом изгнании в СССР Бабраком Кармалем.

Однако Кармаль не мог свергнуть Амина без военной силы, а этой силы у него в тот момент не было. Стало ясно, что Советской Армии все же придется вмешаться в афганскую гражданскую войну.

Первоначальный план военного вмешательства предусматривал ограниченную по задачам, времени и количеству задействованных войск военную операцию.

Советским войскам предстояло официально войти в Афганистан, формально удовлетворив просьбу Амина. Затем размещенные в стране советские части должны были провести стремительную операцию по государственному перевороту, захватив все важнейшие правительственные объекты в Кабуле, свергнув Амина и обеспечить приход к власти Кармаля и его сторонников. После чего войска предполагалось из Афганистана вывести.

Операция получила наименование «Байкал-79». В ней предстояло принять участие около 30 000 советских военнослужащих, однако главные задачи по захвату объектов и свержению Амина должны были выполнить части ВДВ, а также спецназ ГРУ и КГБ.

Захватить предстояло 17 различных объектов, но наиболее важным являлась резиденция Амина, которая располагалась в пригороде Кабула в старом королевском дворце Тадж-Бек. Дворец располагался в очень неудобном для штурма месте: на господствующей возвышенности, к которой шла единственная серпантинная извилистая дорога, и с которой отлично просматривалась окружающая местность. Кроме того, вокруг него располагалась развитая военная инфраструктура: последние годы здесь находился штаб афганского центрального военного округа и вокруг дворца имелись казармы и обустроенные позиции для размещения военных частей.

Амин, в целях обеспечения своей безопасности, переехал сюда в декабре 1979 года, буквально накануне ввода советских войск.

Задачу по захвату дворца Тадж-Бек поручили 154-му отдельному отряду спецназа ГРУ. Данное подразделение было создано в апреле 1979 года специально под возможное обострение в Афганистане и прошло подготовку для возможного участия в боевых действиях именно на территории этой страны.

В отряд отбирали личный состав из числа действующих военнослужащих, отслуживших не менее полугода. К кандидатам предъявлялся ряд требований, прежде всего по физической готовности. Например, одним из условий для зачисления в отряд было успешное прохождение марш-броска в 30 километров.

В итоге из более чем тысячи кандидатов в подразделение отобрали лишь половину. Командиром отряда стал майор Хабиб Халбаев, опытный офицер спецназа ГРУ.

У 154-го отряда имелся свой зенитный взвод самоходных установок «Шилка», два взвода гранатометчиков с автоматическими гранатометами АГС-17, огнеметный взвод с ручными пехотными огнеметами «Рысь». Имелась собственная бронетехника в виде БМП-1 и БТР-60.

Отряд состоял из 4-х рот и насчитывал 532 человека. Подобного большого штата и такой укомплектованности тяжелым вооружением и бронетехникой тогда не имело ни одно подразделение советского спецназа. Боевая подготовка отряда также отличалась своей уникальностью: она была разработана специально под выполнение задач в условиях Афганистана и включала  занятия по темам «Захват отдельно стоящего здания», «Захват аэродрома», «Захват горного перевала»,  «Бой в городе». При этом в ходе курса подготовки бойцов отряда полностью освободили от нарядов, караулов и хозработ.

Все военнослужащие прошли парашютную подготовку. Отрабатывалось также прибытие на время на аэродром и погрузка в транспортные самолеты техники и личного состава. По сути, 154-й отряд стал синтезом спецназа и десантно-штурмового подразделения постоянной боевой готовности и быстрого реагирования.

Но наиболее известной особенностью отряда стало то, что он формировался исключительно из уроженцев Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана. Все они владели фарси, одним из основных языков Афганистана. Эти особенности личного состава были необходимы для обеспечения действий в Афганистане, так как в случае переброски в эту страну, отряд должен был действовать тайно, официально являясь частью сил афганской правительственной армии. Из-за этого отряд негласно назвали «мусульманский батальон».

154-й отряд прибыл в Афганистан 7 декабря, задолго до официального ввода советских войск. Спецназовцев переодели в афганскую форму и поставили им задачу усилить охрану Амина. О том, что им предстоит свергнуть Амина, на тот момент никто в отряде, включая его командира, не догадывался. Вскоре отряд перебросили в район дворца Тадж-Бек, где он присоединился к афганской охране дворца.

17 декабря прибыл полковник Василий Колесник, который в ГРУ курировал войска спецназа. Именно ему предстояло руководить операцией по захвату резиденции Амина. Только после этого Колесник сообщил майору Халбаеву и его ротным о предстоящей операции. При этом для остального личного состава это оставалось тайной.

Охрану дворца Амина осуществляла бригада афганской гвардии численностью около 2 000 человек, состоявшая из 3-х пехотных и одного танкового батальонов. Помимо этого, рядом располагались позиции афганского зенитного полка с 11-ю зенитными орудиями и 16-ю счетверенными зенитными пулеметами ДШК. Непосредственно возле дворца находились 3 вкопанных в землю танка, а в самом здании еще и рота личной охраны Амина – около 150 наиболее преданных афганскому диктатору бойцов.

К тому времени главными советскими военными советниками в Афганистане были генерал-полковник Магометов от министерства обороны и генерал-лейтенант Иванов от КГБ.

Генералы-советники предложили план, согласно которому 154-й отряд должен был одновременно участвовать и в захвате Главного штаба и здания афганской госбезопасности, расположенных в Кабуле, и кабульского аэродрома, и дворца Тадж-Бек. Для этого на каждый объект силы отряда распылялись буквально повзвоздно, а для захвата резиденции Амина в итоге выделялись одна рота и 2 взвода.

Однако полковник Колесник выступил категорически против данного плана. В результате генералы Магометов и Иванов предложили строптивому полковнику лично озвучить свои предложения начальнику Генштаба СССР маршалу Н. Огаркову. На состоявшемся сеансе закрытой связи Колесник сумел убедить Огаркова в том, что сил 154-го отряда недостаточно для решения такой задачи, как захват дворца Тадж-Бек, который обороняли афганские силы, превосходящие весь личный состав отряда в 4 раза. В результате Колесник не только смог защитить «мусульманский батальон» от распыления сил, но и убедил Огаркова выделить усиление спецназовцам в виде одной роты 345-го гвардейского парашютно-десантного полка.

План Колесника основывался на том, что при любом раскладе численный перевес будет в пользу афганцев, а значит нужно действовать так, чтобы большая часть из 2 000 охранников Амина просто не успели принять участие в обороне дворца.

Так как 3 афганских батальона располагались в трех различных военных городках, было решено в начале операции заблокировать их в пунктах дислокации, помешав выдвинуться к дворцу.

Расположение каждого батальона должна была блокировать одна рота: 1-й афганский батальон размещался в одном расположении с танковым батальоном, их должна была блокировать 2-я рота мусульманского батальона, 2-й афганский батальон в своей казарме блокировала 9-я рота 345-го парашютно-десантного полка, 3-й батальон - 3-я рота мусульманского батальона. Каждой роте придавались пехотные огнеметы «Рысь» и гранатометы АГС-17. Их огнем предполагалось заблокировать афганцев в казармах, не дать им высунуться, деморализовать и принудить к сдаче. Штурмовать казармы задачи не было.

Не забывали и о расположении зенитного полка – важно было предотвратить занятие афганцами зениток и открытие огня из них прямой наводкой по спецназовцам, штурмующим дворец. Поэтому расположение зенитного полка также собирались блокировать огнем двух расчетов АГС-17, под прикрытием которого инженерный взвод должен был захватить и взорвать орудия.

Три вкопанных около дворца танка за 15 минут до начала штурма должна была захватить группа капитана Сахатова, заместителя командира 154-го отряда.

Непосредственно штурм дворца был задачей 1-й роты мусульманского батальона, усиленной одним взводом 3-й роты, которые на БМП-1 и БТР-60 выдвигались по единственной дороге под прикрытием огня «Шилок». Прежде чем достигнуть дворца, спецназовцам предстояло преодолеть более 300 метров на легкой бронетехнике по открытой местности, что, несомненно, было самой рискованной и опасной частью плана.

Однако достигнув дворца, бойцы 154-го отряда должны были лишь блокировать его. Непосредственно входить в здание и действовать внутри должен был другой спецназ. Для этой цели в двадцатых числах декабря в расположение «мусульманского батальона» прибыли около 60 спецназовцев КГБ. Они были также одеты в афганскую форму и растворились в рядах 154-го отряда, оставшись незамеченными для афганцев.

Прибывшие бойцы представляли два подразделения КГБ: штатную «Альфу» и нештатный «Зенит» – отряд, созданный летом 1979 года специально на случай обострения в Афганистане. Командовал спецназом КГБ полковник Григорий Бояринов, имевший опыт участия еще в Великой Отечественной войне в составе диверсионных подразделений.

Перед бойцами КГБ стояла задача по ликвидации Амина. Об этом принятом в отношении афганского диктатора решении никто в спецназе ГРУ, включая полковника Колесника, не знал. Поэтому перед операцией бойцам «мусульманского батальона» запретили действовать внутри дворца.

Оставшиеся до операции несколько дней «альфовцы» и «зенитовцы» потратили на изучение схемы дворца, постоянное визуальное наблюдение за ним и подготовку к штурму.

25 декабря 1979 года советские войска официально вошли в Афганистан, удовлетворив, наконец, просьбы афганского правительства. Амин был доволен и не подозревал, что в действительности войска вводятся не для защиты его режима, а для свержения.

Операцию «Байкал-79» назначили на 27 декабря на 22 часа. Вечером 26 декабря в район дворца прибыла 9-я рота 345-го парашютно-десантного полка. Теперь все предназначенные для операции силы были собраны.

Днем 27 декабря во время обеда Амину внезапно стало плохо, и он потерял сознание. Обеспокоенные афганцы вызвали советских врачей, которые оказали ему помощь и привели в сознание. Считается, что это была неудачная попытка отравления Амина со стороны КГБ, а советские врачи, разумеется, не поставленные в эти планы, спасли афганского правителя. До настоящего времени все детали отравления Амина достоверно неизвестны, однако можно точно утверждать, что неуклюжая попытка отравления только все усложнила.

Заподозрив неладное, афганцы усилили бдительность охраны, а время операции пришлось срочно сдвигать с 22 часов на 19:30.

Днем командиры объявили личному составу 154-го отряда, что им предстоит через пару часов штурмовать дворец Амина, а его самого отстранить от власти. Все участники штурма были в афганской форме, поэтому, чтобы хоть как-то различать своих, на рукава все повязали себе белые повязки. Кодовым сигналом для начала штурма была фраза «Шторм-333». Впоследствии штурм резиденции Амина вошел в историю именно под этим названием, хотя это и не было официальным наименованием для операции.

В 19:15, за 15 минут до общего начала штурма, группа капитана Сахатова выдвинулась на грузовике к трем вкопанным около дворца танкам, чтобы занять их. Но когда грузовик с советскими спецназовцами проезжал мимо расположения 3-го афганского батальона, Сахатов увидел, что в батальоне по боевой тревоге на плацу строится личный состав. Как оказалось, афганский командир этого батальона, почуяв неладное, решил привести свою часть в боевую готовность. Понимая, что это нарушит первоначальный план по блокированию батальона в казарме, Сахатов решил этому помешать, лишив батальон своего командования. На полной скорости въехав прямо на плац к афганским офицерам, спецназовцы скрутили их, затолкали в машину и тут же на полном ходу тронулись с места. Растерянные солдаты открыли огонь по машине слишком поздно, и группа Сахатова сумела скрыться без потерь.

Добравшись до танков, группа Сахатова без труда справилась с их охраной: часовых уничтожили 2 снайпера «Альфы», входившие в группу. Далее предстояло захватить танки и использовать их для поддержки штурма дворца – в группе специально имелись обученные танкисты. Однако к тому времени стрельба шла уже по всей окрестности и фактор внезапности окончательно исчез. С дворца, который находился совсем рядом, по спецназовцам открыли интенсивный огонь, от которого погиб капитан Дмитрий Волков, один из снайперов. Он стал не только самым первым погибшим в бою бойцом «Альфы» в истории, но считается и первым советским военнослужащим, погибшим в Афганской войне. Группе Сахатова пришлось отступить, они не смогли использовать танки, но предотвратили и их использование афганцами.

Инцидент с группой Сахатова нарушил весь первоначальный план. Услышав стрельбу, полковник Колесник сразу все понял и отдал приказ начинать операцию. Пришлось начинать общий штурм примерно на 15 минут ранее первоначального срока и все спешно приступили к выполнению отведенных им задач.

Первым справились с зенитным полком афганцев: быстро выдвинувшись к нему, под прикрытием огня двух АГС-17, который не позволил зенитчикам высунуться из казармы, саперы инженерного взвода 154-го отряда быстро захватили зенитки и подорвали их зарядами. Вскоре зенитчики сдались в плен.

В казармах 1-го афганского батальона было больше всего афганцев, т.к. в них размещался еще и личный состав танкового батальона. Поэтому выдвигавшаяся на их блокирование 2-я рота «мусульманского батальона» была усилена помимо АГС-17 еще и двумя «Шилками», которые вели огонь по казармам прямой наводкой.

Такой плотный огонь напрочь отбил у афганцев желание покидать казармы, и попыток вести активные боевые действия они здесь не предприняли.

Непросто пришлось десантникам 9-й роты. Они прибыли позже остальных, буквально накануне и соответственно имели меньше всех времени на подготовку и ознакомление с районом предстоящей операции.

Задачей 9-й роты было блокирование расположения 2-го афганского батальона. Десантники достаточно быстро добрались до него на своих БМД, развернулись на плацу и открыли огонь по казарме, чтобы пресечь любую попытку выйти из нее. Однако в спешке десантники не заметили, что пропустили отдельно стоящее здание штаба афганского батальона. Из него в тыл бойцам 9-й роты афганцы открыли огонь, в результате которого погибли два бойца роты.  Десантники быстро среагировали и подавили огонь из штаба. Вскоре афганцы в штабе, в числе которых был и командир батальона, сдались. Перестрелка с заблокированными в казарме афганцами еще какое-то время продолжалась, но вскоре, лишенные управления и командования, деморализованные афганцы, сдались.

В целом, все задачи по блокированию афганских батальонов в пунктах их дислокации были успешно выполнены – никто из состава этих подразделений не смог прийти на помощь охране дворца.

Основные и наиболее драматичные события развернулись на главном направлении – штурме самого дворца.

По плану первой к дворцу должна была выдвигаться 1-я рота 154-го отряда на БМП-1, в которой также находились 24 бойца «Альфы». Эта группа в операции получила наименование «Гром».

За ней на БТР-60 должны были выдвигаться 30 бойцов группы «Зенит» с одним взводом 3-й роты 154-го отряда.

Такая последовательность движения обуславливалась меньшей огневой мощью БТР-60 по сравнению с БМП-1. В отличие от бронетранспортеров, БМП-1 имела, помимо пулемета, 73-мм орудие и предполагалось, что группа «Гром», двигаясь в авангарде, должна будет вести огонь по дворцу из орудий своих БМП.

При этом выдвигаться к дворцу одновременно обе группы не могли из-за узкой дороги, обочины которой были заминированы.

Однако, когда полковник Колесник отдал приказ начинать штурм ранее первоначального срока, бойцы «Грома» еще не успели занять места в своих БМП. Вышло так, что бойцы «Зенита» их опередили и первыми к дворцу рванули 3 БТР-60 «зенитовцев».

К тому времени фактора внезапности уже не было, и афганская охрана дворца встретила маленькую колонну легкобронированных машин шквалом огня.

Головной БТР получил повреждения, но смог на скорости проскочить к зданию, а шедший вторым БТР был подбит, не доехав до дворца всего 30 метров.

Бойцам «Зенита» пришлось покидать десантное отделение БТРа на простреливаемой местности под огнем противника. Первым выходил командир подгруппы старший лейтенант Борис Суворов, который сразу же погиб. Несколько бойцов его группы были ранены. Однако им удалось добраться до спасительного фасада здания, находившегося в «мертвой зоне» для огня афганцев и прижаться к нему.

В это время афганцы стали переносить огонь на следующую колонну – это, наконец, БМП-1 группы «Гром» также стали на полной скорости приближаться к дворцу.

У охраны дворцы не было гранатометов и других противотанковых средств, поэтому противопоставить БМП-1 они ничего не смогли.

Однако в этом момент колонна попала под огонь своих «Шилок», которые вели огонь по дворцу прямой наводкой, поддерживая штурм. Стоит помнить, что штурм происходил в полной темноте. Приборов ночного видения в то время ни на технике, ни у бойцов спецназа не было. Поэтому наводчики «Шилок», ведя огонь по первому этажу дворца, не сразу заметили приблизившуюся к нему свою колонну.

Их огнем была подбита одна БМП, в которой никто не погиб, но получил тяжелое ранение один из офицеров 154-го отряда.

Наконец, с расчетами «Шилок» удалось связаться и согласовать перенос их огня на второй и третий этажи.

Чтобы не попасть под огонь своих «Шилок» БМП группы «Гром» пришлось маневрировать на площадке перед дворцом как придется. Какие-то машины смогли вплотную подъехать к стенам здания и высадить бойцов, кому-то пришлось высаживать спецназовцев в паре десятках метров от здания под губительным огнем афганцев.

Когда «альфовцы» стали покидать БМП афганцы стали бросать из окон осколочные гранаты. Взрывом одной из них был убит капитан Геннадий Зудин, а ранены в группе «Гром» в эти несколько минут были 13 человек из 24-х участвующих в штурме.

Стоит отметить, что спецназовцы КГБ использовали при штурме каски и бронежилеты, а основным оружием личной охраны Амина во дворце были немецкие пистолет-пулеметы МП-5, уступающие в пробивной способности, например, автомату Калашникова.

Также сыграла свою роль высокая индивидуальная медицинская подготовка спецназовцев: большинство из них самостоятельно оказали себе медицинскую помощь и сохранили способность продолжать выполнение задания.

Однако ситуация для спецназовцев оставалась непростой.

Так как весь порядок и последовательность действий с самого начала пошли не по плану, то и входили в здание штурмовые группы кому как позволяла боевая обстановка: через торец, главный вход или просто через окна. В темноте, дыму, заглушающей крики стрельбе и грохоте разрывающихся гранат штурмовые подгруппы смешались.

Афганцы оставили первый этаж, и отошли на второй, с которого было удобнее обороняться, ведя огонь сверху вниз.

Так вышло, что одним из первых, кто ворвался в здание, был старший лейтенант Андрей Якушев. Он был не бойцом спецназа, а переводчиком КГБ, приданным штурмовой группы.

Именно он оказался первым бойцом, поднимающимся по лестнице на второй этаж. Афганцы начали бросать вниз гранаты, от взрыва которых Якушев погиб. Находившийся за ним боец «Альфы» Валерий Емышев от взрыва потерял кисть правой руки. Попытка ворваться на второй этаж закончилась неудачей.

Пока спецназ КГБ закреплялся в здании дворца и вел в нем тяжелый бой, бойцы 154-го отряда осуществляли блокирование дворца, чтобы никто, в первую очередь, конечно, Амин, не смог его покинуть. Помимо этого, они вели бой, отражая попытки афганцев из расположенного рядом штаба роты охраны пробиться на помощь к дворцу.

Тем временем руководивший штурмом дворца и находящейся в гуще боя на первом этаже полковник Бояринов понял, что в сложившейся ситуации план нужно менять и необходима поддержка бойцов «мусульманского батальона» для взятия дворца.

Радиосвязи не было, поэтому Бояринов стал кричать прямо из здания находившимся снаружи бойцам спецназа ГРУ, приказывая им войти во дворец и оказать помощь.

Это слышал молодой командир одного из взводов 154-го отряда лейтенант Турсункулов. Какое-то время лейтенант пребывал в замешательстве: ведь призыв Бояринова нарушал установленный перед операцией запрет на вход во дворец для спецназа ГРУ.

Тогда Бояринов в отчаянной попытке привести помощь, выбежал из здания и тут же был убит. Скорее всего, полковник стал жертвой «дружественного огня», так как у бойцов 154-го отряда был приказ открывать огонь по всем, кто попытается покинуть здание, а разглядеть белую повязку на афганской форме полковника в хаосе ночного боя было практически невозможно.

Однако жертва Бояринова оказалась не напрасной: став свидетелем гибели полковника, лейтенант Турсункулов отбросил последние сомнения и повел свой взвод в здание.

Здесь, получив, наконец, поддержу бойцов ГРУ, все спецназовцы смогли собраться и организоваться, преодолев последствия суматошного начала операции. После гибели Бояринова штурм возглавил командир «Зенита» Яков Семенов.

На этот раз перед броском на второй этаж бойцы дали залп из гранатометов «Муха», после чего ворвались на второй этаж, зачищая последовательно все комнаты броском гранаты и огнем из стрелкового оружия, прежде чем заходить внутрь.

Личная охрана Амина почти не сдавалась и отчаянно сопротивлялась, но нанести потери спецназу КГБ на этом этапе боя не смогла: в плен в итоге было взято около 10 охранников, а больше сотни из них были уничтожены.

Когда боевая подгруппа бойцов «Альфы» из пяти человек под командованием Виктора Карпухина (будущего Героя Советского Союза) приблизилась к покоям Амина, один из ее бойцов Александр Плюснин, выбив дверь, бросил внутрь гранату. После чего войдя в помещение, он увидел, что Амин мертв. Главная задача операции была выполнена.

Перестрелки с отдельными группами афганцев еще продолжалось всю ночь, однако большая часть многочисленных афганских подразделений охраны сдались.

Всего бойцам спецназа к утру сдались 1 700 афганцев, что почти втрое превышало общее количество советских военнослужащих, принимавших участие в штурме.

Потери советской стороны составили 14 человек убитыми: 5 среди спецназа КГБ, 7 из 154-го отряда спецназа ГРУ и 2 из 9-й парашютно-десантной роты. Кроме того, трагически погиб, попав под перекрестный огонь, находившейся с Амином советский врач Виктор Кузнеченков – еще одно из трагических последствий  неудачной  попытки отравления Амина.

35 спецназовцев КГБ и 67 бойцов спецназа ГРУ были ранены.

Одновременно со штурмом дворца Амина в рамках плана «Байкал-79» происходили схожие операции по захвату авиабазы Баграм, зданий МВД, генерального штаба, телерадиоцентра в Кабуле. Там также с минимальными потерями силами ВДВ и спецназа КГБ все задачи были выполнены в течение считанных часов. Как только пришло подтверждение о ликвидации Амина, в захваченном телерадиоцентре вставили кассету с заранее записанной речью Бабрака Кармаля о том, что  Амин свергнут и в Афганистане установлена новая власть.

Как и рассчитывало советское военное руководство, стремительная военная операция смогла установить в Афганистане дружественный режим с минимальными для советской стороны потерями.

Безусловно, главную роль в этом сыграла объединенная операция советского спецназа по взятию резиденции Амина. На тот момент сопоставимых по масштабу и сложности успешных операций сил специального назначения в мире никто не проводил. Советские спецназовцы стали первыми и именно поэтому операция остается классической и образцовой до настоящего времени.

К сожалению, вместо последующего вывода, советский контингент в Афганистане был увеличен в несколько раз. Надежды на новый афганский режим не оправдались. Бабрак Кармаль, понимая, что без  поддержки власть ему не удержать, активно втягивал советскую армию в афганскую гражданскую войну.

Подразделениям, принявшим участие в штурме дворца Амина, предстоял долгий, драматичный и героический боевой путь на афганской земле.