Один против дивизии. Расейняйский КВ

Немецкие военные мемуары, посвященные Великой Отечественной войне, часто переполнены самолюбованием и историями разной степени достоверности о бесчисленных толпах истреблённых «иванов». Однако попадаются и исключения. О некоторых подвигах солдат и офицеров Красной армии мы и вовсе впервые узнали именно от противника. Одной из самых замечательных таких историй мы обязаны генералу Эрхарду Раусу.

В послевоенных исторических работах он открыл миру историю советского танкового экипажа просто спартанских достоинств.

Летом 1941 года в Литве у городка Расейняй шло жестокое сражение 2-й танковой дивизии советских войск и 41-го танкового корпуса панцерваффе. 2-я танковая была не самой мощной в Красной Армии. Она имела почти две сотни танков, однако большая часть этой техники была представлена изношенными легкими машинами – БТ, Т-26 и Т-28. Обилие типов техники дополнительно затрудняло снабжение и ремонт. Ударную силу дивизии составляли 57 танков КВ. Это была уже серьезная сила. Однако на практике Красная армия 41-го года страдала от болезненных проблем организации и снабжения – технике чрезвычайно недоставало снарядов, горючего и запчастей. 

Немцы не располагали танками, аналогичными КВ, однако наступающие немецкие войска были куда лучше укомплектованы пехотой и артиллерией, проблем с топливом и боекомплектом не испытывали, а боевая подготовка солдат вермахта на 41-й год была, без натяжек, лучшей в мире. Так что поражение советской танковой дивизии при попытке нанесения контрудара было, можно сказать, запрограммированным – на стороне противника была лучшая выучка, лучшее снабжение, численный перевес.

Однако танкисты 2-й дивизии не собирались ложиться в гроб в одиночку. 23 июня на берегах речки Дубисы разверзся ад. 2-я танковая бешено контратаковала противника. Планировался фланговый удар, но вместо этого вышел встречный бой. Тяжелые КВ, пользуясь своей толстой броней, таранили немецкие орудия, пока их не подбивали пехотинцы со связками гранат и тяжелая артиллерия на прямой наводке. Однако танкисты оказались заложниками общей ситуации на фронте – немцы начали охватывать фланги контратакующей дивизии русских.

В ходе этого отчаянного сумбурного сражения и произошло событие, на всю жизнь запомнившееся Эрхарду Раусу.

Раус командовал боевой группой собственного имени. Это был полк мотопехоты, усиленный танками и разнообразной артиллерией, ориентировочно до пяти тысяч человек. 24 июня Раус обживался на захваченном плацдарме за Дубисой. В руках Рауса находилось некоторое количество пленных, и он решил отправить их в тыл на грузовике. Около полудня в нескольких километрах от Дубисы на перекрестке водитель машины неожиданно обнаружил советский танк.

Это был тяжелый КВ. Как именно одиночный танк выехал на коммуникации боевой группы Рауса, неизвестно – и, видимо, никогда известно не станет. Однако танкисты не теряли времени даром. Танк порвал телефонные провода, ведущие с командного пункта Рауса в штаб дивизии. Из грузовика, ехавшего со стороны Дубисы, разбежались пленные. Но это было не худшей новостью для немцев – со стороны Расейняя к передовой ехала колонна с боеприпасами и провиантом – и дерзкий КВ начал жечь грузовики на дороге. Тем временем, со стороны передовой образовалась пробка из санитарных машин – немцы не могли эвакуировать раненых. Машины, посланные в обход, завязли.

Танк стоял на месте. Возможно, он сломался, возможно, кончилось топливо – но факт состоит в том, что он уже не маневрировал. Раус послал людей на разведку и выяснил, что больше никаких танков в окрестностях нет. Однако разбить тяжелый КВ – даже неподвижный – оказалось чертовски нетривиальной задачей.

Для начала Раус попробовал обычную меру – уничтожать КВ отправились две 50-мм противотанковых пушки. Немцы действовали искусно. Они сумели подтащить орудия на короткую дистанцию так, что русские не сразу их заметили. Однако броню КВ пушки прозаически не пробили, хотя добились аж восьми попаданий беглым огнем, а затем КВ повернул башню и расстрелял противотанкистов. Два немецких солдата были убиты на месте, пушки подорваны.

Следующим шагом стал обстрел из 105-мм орудия. Помня о судьбе противотанковой батареи, Раус устроил обстрел с закрытой позиции. Однако из этой затеи не вышло ничего – прямого попадания добиться не выходило, а осколки эффекта не давали.

Обескураженный Раус решил использовать козырь – тяжелое 88-мм зенитное орудие. Знаменитые «ахт-ахты» часто оказывались главным козырем немцев – под прикрытием собственных горящих грузовиков артиллеристы подтащили пушку к позиции для стрельбы…

…и в тот самый момент, когда они начали разворачивать ее в боевое положение, с КВ открыли прицельный огонь. Танкисты заранее заметили зенитку, и только дожидались, когда она подставится и станет хорошей мишенью. Снова разбитая пушка, еще трое убитых, раненые – и пулеметная очередь, которой танкисты пресекли попытку вытащить искореженную зенитку.  

Наступила ночь. Немцы не опустили рук, и на сей раз они решили попробовать подорвать танк силами саперов. Отряд подрывников подобрался к танку. Экипаж, видимо, спал, да и сквозь ночь из танка все равно ничего было не увидеть. Немцы разместили заряды на гусенице и борту, подожгли бикфордов шнур…

Взрыв! – и очереди из пулемета. Заряд оказался недостаточно мощным, зато танкисты проснулись и принялись обстреливать кусты вокруг. Один из саперов оказался достаточно храбрым, чтобы еще раз попытаться подорвать КВ, но и он не добился успеха.

Дерзкий экипаж немало взбесил Рауса. В санитарных машинах, накапливавшихся на его позициях, умирали раненые, боеприпасы и топливо на передовую не поступали. Немцы дошли до того, что попытались вызвать на помощь бомбардировщик, но люфтваффе отказали – у них было много других задач.

Тогда немцы затеяли целую операцию – с немалой выдумкой. Целый отряд легких танков перемещался среди деревьев на почтительном расстоянии, отвлекая КВ, а в это время в тылу у советских танкистов развернули новую зенитную пушку.

Танкисты почти сутки успешно дрались - одни против половины немецкой танковой дивизии. Они показали себя настоящими воинами, но запасы удачи за эти сутки исчерпали до дна. На сей раз немцам удалось перехитрить экипаж КВ – пока танкисты следили за немецкими машинами, зенитчики вышли им в тыл. Первое же попадание пробило броню. КВ еще попытался развернуть башню, но шансов уже не было – немецкие зенитчики вгоняли в танк снаряд за снарядом. Это чудо, что он не загорелся.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКА КВ-1 образца 1941 года

БОЕВАЯ МАССА	47,5 т.
ЭКИПАЖ	5 чел.
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ	Длина – 6750 мм, ширина – 3320 мм, высота – 2710 мм, клиренс – 430 мм.
ВООРУЖЕНИЕ	1 пушка Л-11 обр.1939г. (или Ф-32 обр. 1940 г.) калибра 76 мм; 4 пулемета ДТ калибра 7,62 мм.
БОЕКОМПЛЕКТ	135 выстрелов. 2772 патрона.
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ	телескопический прицел ТОД-6: перископический прицел ПТ-6; командирская панорама ПТ-К.
БРОНИРОВАНИЕ	лоб, борт – 75 мм, корма – 60-75 мм, крыша, днище – 30-40 мм, башня – 75 мм.
ДВИГАТЕЛЬ	В-2К. 12-цилидровый, четырехтактный, V-образный дизель жидкостного охлаждения; рабочий объем 38 880 куб.см: мощность 500 л.с. (368 кВт) при 1800 об/мин.
ТРАНСМИССИЯ	многодисковый главный фрикцион сухого трения, пятиcкоростная коробка передач тракторного типа, бортовые фрикционы, ленточные тормоза, двухступенчатые планетарные бортовые передачи.
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ	6 опорных катков малого диаметра с внутренней амортизацией на борт, 3 обрезиненных поддерживающих катка, ведущее колесо заднего расположения со съемным зубчатым венцом, зацепление цевочное, направляющее колесо; подвеска опорных катков – индивидуальная торсионная; в каждой гусенице 87-90 траков шириной 700 мм, шаг трака 160 мм.
СКОРОСТЬ	макс., км/ч: 34.
ЗАПАС ХОДА	км: 250.
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ:	угол подъема, град. – 36, ширина рва, м – 2,7, высота стенки, м – 0,87, глубина брода, м – 1,6,
СРЕДСТВА СВЯЗИ	радиостанция 71 -ТК-З или 10Р; танковое переговорное устройство ТПУ-4бис.

Пехотинцы осторожно приблизились к КВ – и в этот момент башня снова задвигалась! Кто-то из экипажа еще оставался не просто живым, но и боеспособным. Один из саперов всунул ручную гранату в пробоину, проделанную снарядом. Раздался взрыв, люк вышибло изнутри. Больше признаков жизни этот танк не подавал.

Из Расейняя привели нескольких евреев. Им досталась мрачная работа – извлекать из танка погибший экипаж. Немцы – хотя и враги – не сдерживали восхищения и похоронили останки с воинскими почестями. Танкисты могли бросить машину и уйти в леса с самого начала, они могли оставить ее перед финальным боем, однако блокировали стратегически важную дорогу до конца.  

Тут историю можно было бы и закончить – но у нее имелось продолжение. В 1965 году могилу вскрыли, чтобы перенести танкистов на воинское кладбище. В могиле оказались шестеро. Любопытно, что в экипаже КВ-1 пять человек (а на дороге стоял танк именно этой модели – сохранились немецкие фотографии боевой машины), но безусловного объяснения этому факту нет – возможно, в экипаже был «лишний» человек, быть может, кто-то из технического персонала. Возможно, вместе с танкистами захоронили кого-то еще, скажем, пехотинца, погибшего в тех же лесах. Но главное – вместе с погибшими были их личные вещи, в том числе портсигар, в котором завалилась квитанция на имя Павла Егоровича Ершова. Кроме того, была найдена ложка с надписью «Смирнов В.А.» и еще одна – с инициалами Ш.Н.А. Больше мы ничего не знаем об экипаже – можно лишь строить более или менее реалистичные догадки.

Конечно, неуязвимых машин не бывает. Сотни таких же КВ в других местах не смогли добиться таких же результатов. 2-я танковая дивизия, к которой принадлежал «Расейняйский КВ» была разгромлена, ее командир погиб в ходе сражения. Однако танкисты этого экипажа показали, насколько страшным для противника при удачном стечении обстоятельств может оказаться даже один танк, если он достаточно мощный и управляется храбрым, квалифицированным и решительным экипажем. Каким бы ветром ни занесло одинокий КВ в тыл к противнику, танкисты блестяще распорядились выпавшим им шансом и дали противнику действительно страшный бой.