На краю света. Как Россия и Британия боролись за Тихий океан.

Крымская война, как известно, была проиграна Россией. Однако эта тяжелая и нерадостная история содержала и неожиданные повороты, причем часто – в далеких от Крыма краях.

Вниз по волшебной реке

Крымская война, казалось бы, никак не касалась происходящего на Дальнем Востоке. Россия довольно интенсивно осваивала край, на берегах Тихого океана росли городки, но ни о каких стратегических интересах в этих местах говорить не приходилось. Генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев лелеял планы развития Приморья, но он имел очень мало людей и средств, чтобы воплотить замыслы в жизнь. Однако русские упорно продвигались на восток. Однако до сих пор их сдерживало полное бездорожье и крайне неудобный рельеф в этих краях. Для освоения земель требовалась надежная связь, транспортная линия с высокой пропускной способностью. В качестве такой артерии русские хотели получить Амур. Никакого более удобного маршрута коммуникаций на востоке не было. Однако районы севернее Амура тогда принадлежали Китаю. Это были слабо заселенные, почти никак не освоенные территории, однако за спиной Китая стояла Британия. Муравьев – а пуще того Николай – резонно опасались, что утверждение России на Тихом океане может спровоцировать войну с англичанами, не желавшими терпеть соперников.

Тем не менее, еще до начала Крымской Муравьев уже считал полезным принять меры для защиты Дальнего Востока. В список неотложных мер входило создание морской крепости на Камчатке, в Авачинской бухте, для прикрытия Петропавловска-Камчатского. Непосредственно в Петропавловске работами руководил Василий Степанович Завойко. Завойко был старым морским волком, в первое морское плавание он ходил еще 11 лет от роду, в 17 он уже был мичманом и участвовал в битве с турками у Наварина в качестве артиллерийского офицера. Позднее жизнь Завойко была наполнена событиями – он участвовал в кругосветном плавании, строил колонии на Тихом океане, и везде проявлял энергию и профессионализм. Словом, на Камчатке оказался человека незаурядный. Под началом Завойко постепенно возводилась крепость, а кроме того – все, необходимое для жизни, от дорог до заводов. Петропавловск был тогда маленьким городом. Всего 1593 человека населения, но в Авачинской губе расположилась великолепная гавань, лучше которой было бы трудно найти.

Спокойное развитие прервалось в 1854 году, с началом Крымской войны. Курьер добирался из Петербурга месяцами, поэтому первым, кто уведомил Петропавловск о грозящей опасности, стал… король Гавайев Камеамеа III. Любопытно, что меньше всего тревог испытывали колонисты Русской Америки: они уже успели договориться с английскими визави о нейтралитете в частном порядке. Однако над владениями России в Приморье – в первую очередь Камчаткой – нависла угроза.

Интригу в происходящее добавляло одно обстоятельство. Русские располагали на Дальнем Востоке тремя фрегатами – «Паллада», «Диана» и «Аврора». Формально это не ахти какая сила. Однако англичане сразу же занервничали. Дело в том, что на просторах Тихого океана открывались самые заманчивые перспективы для рейдерства. Да, британский Королевский флот обладал огромной мощью, но это не означало, что он обладает ею во всех точках мирового океана. Приставить свой фрегат к каждому торговому судну они не могли. Однако русские обманули ожидания. Фрегаты устремились к заливу Де-Кастри (нынешний Чихачева), южнее устья Амура. Дело в том, что Муравьев решил, что раз уж война все равно началась, стесняться нечего, и можно без опасений утверждаться на формально китайской территории.

Русские, несмотря на протесты китайцев, начали обустраивать форты в устье Амура под прикрытием боевых кораблей. Англичане в другом случае непременно постарались бы всеми силами помешать этому, но теперь у них не было ни лишних сил, ни рычагов для давления. До сих пор русских удерживала от приобретения Амура лишь вероятность войны с Британией – но теперь-то война с Британией случилась реально, все худшее уже случилось, и угрожать стало нечем. На Дальнем Востоке свои законы: вся Крымская война оказалась здесь только прикрытием главного дела – захвата русскими выходов к Тихому океану.

Тем временем, адмирал Прайс, командовавший британским флотом на Тихом океане, тоже получил известия о начале войны, и начал обстоятельно готовиться к нападению на русские базы. Потратив некоторое время на бесплодные поиски русских каперов (ни один капер так и не вышел в рейд), Прайс решил заняться самой очевидной целью – Петропавловском. Там было можно найти по крайней мере часть русских кораблей. Прекрасным летним днем 1854 года в Петропавловске увидели на горизонте чужие паруса.

Авачинская бухта. Могила амбиций

Завойко подготовил Петропавловск к обороне настолько, насколько это было в его силах. Солдаты, моряки и местные ополченцы вместе составляли едва тысячу бойцов, а на берегу расположились батареи с 19 пушками, включая снятые с перешедшего в Петропавловск фрегата «Авроры» и небольшого судна «Двина». Еще около 30 орудий остались на кораблях и перекрывали вход в гавань. Этого, конечно, было мало против неприятельской эскадры. После того, как британцы Прайса получили помощь от французов, соединенные силы составили 4 фрегата и несколько легких судов, включая пароход «Вираго». Орудия союзников были мощнее русских, так что Прайс мог чувствовать себя уверенно. Теоретически мог. 17 августа он вышел на пароходе на рекогносцировку и вступил в перестрелку с береговыми батареями русских. А на следующий день произошло то, чего никто не мог ожидать: английский адмирал, уже приготовившись к штурму и раздав указания, пошел к себе в каюту, зарядил пистолет и выстрелил себе в сердце.

Несмотря на объективное превосходство союзников в силах, у командующего эскадрой прозаически сдали нервы. Эта ситуация показалась русским настолько дикой, что впоследствии, узнав о суициде адмирала от пленных, Муравьев просто не поверил в это.

Как бы то ни было, корабли уже принимали боевой порядок, требовалось взять Петропавловск. Эскадру возглавил французский адмирал Огюст Февре де Пуант. Он действовал по старому плану. Задержка составила всего день. 20 августа начался штурм Петропавловска. За это время Завойко расставил своих немногочисленных ополченцев и своеобразно подбодрил их: «Многие из нас умрут славною смертью!»

Союзные фрегаты начали обстреливать ближайшую береговую батарею. В течение нескольких часов они перепахали ее огнем, переранив множество людей. Русские отошли с батареи, заклепав орудия. Этот раунд остался за союзниками. Тем временем, под прикрытием частой стрельбы на берег спустился отряд английской и французской морской пехоты. Они практически без сопротивления захватили еще одну батарею – и неожиданно попали под перекрестный огонь. С одной стороны по ним били «Аврора» и «Двина», а с другой – по десантникам неожиданно дал блестящее попадание родной пароход «Вираго»! Завойко тут же учинил контратаку, которая не стоила ни русским, ни союзникам даже капли крови: русские не сумели догнать англичан и французов, возвращающихся на корабли.

День продолжился интенсивной перестрелкой. Плотность огня союзников была значительно выше, но береговые орудия обыкновенно стреляют точнее морских: потери русских за день – шесть убитых - можно смело назвать умеренными. Потери союзников были сравнимы, причем многие корабли были повреждены. Де Пуант предлагал просто уйти в океан и поискать там русскую эскадру. Это было чрезвычайно сомнительная идея (найти пару фрегатов на пространстве Тихого океана он смог бы разве что случайно), и в реальности французский флотоводец разве что очистил бы собственную совесть. Возобладало мнение капитана Николсона, который после смерти Прайса руководил английской частью эскадры. Николсон заявил, что если они просто вернутся на корабли, пострадает гордость английского и французского народов. После напоминания о гордости де Пуант согласился попробовать еще раз.

Возле берегов Камчатки у союзников было еще одно дело: нужно было похоронить Прайса. Его предали земле со всеми церемониями, но во время траурных мероприятий случилось нечто, изменившее весь ход событий. На берегу англичанам и французам случайно попались два американских матроса с торгового судна. Пленные оказались разговорчивы и даже болтливы. В частности, они сообщили, где проходит дорога в тыл Петропавловску. Услышав об обходной тропе, Николсон загорелся идеей ударить русским в тыл. Древний как мир сюжет: крепость падает в руки победителей благодаря тайному ходу, открытому пленным или предателем. Однако Завойко и его людям не было суждено разделить судьбу царя Леонида и его спартанцев…

Схватка на Никольской горе

В десант назначили 700 человек – поровну англичан и французов во главе с двумя капитанами. Союзники решили атаковать батареи и командную высоту – Никольскую гору. К атаке готовились чрезвычайно тщательно, рассчитывая время атаки каждого объекта, не забыли даже наручники для пленных.

На рассвете 24 августа корабли начали обстрел русских батарей. Русские огрызались, причем довольно успешно: пристрелявшись, батареи начали точно бить по такелажу английских фрегатов. В течение получаса союзники подавили одну из батарей. Однако судьбу Петропавловска решала атака на суше, где две десантные колонны обходили Петропавловск.

Русские предполагали возможную атаку с суши, поэтому, когда морские пехотинцы начали карабкаться на Никольскую гору, их уже ждали. Пока русские имели здесь только небольшие дозоры в несколько десятков человек общим числом, так что стрелки просто обозначили сопротивление, постреливая из кустов. Англичане вошли на склон горы. Пока все шло для них очень неплохо. Однако обнаружение английской колонны стало началом ее конца. Русские развернули одну из батарей в засаде, и остановили одну из колонн. Однако другая упорно лезла на Никольскую гору. Завойко, окончательно поняв, где будет основная атака, бросил небольшой отряд в три десятка стрелков на лезущих вверх десантников. Лучше знавшие местность, русские успели занять удобные позиции. Ближайшие минуты стали для англичан и французов прогоном сквозь строй. Со склонов летели пули, десантников постоянно атаковали с неожиданных направлений. Они заняли вершину Никольской, но толку от этого было мало. Англичане и французы оказались в западне. С разных сторон высотку атаковал сразу десяток небольших отрядов всего около 270 бойцов общим числом. Наверху засели более полутысячи французов и англичан, но они потеряли инициативу и слабо понимали, что делать дальше и как вести бой. Вдобавок, погиб командир авангарда англичан. Неразбериха и паника нарастали, русские вели плотный прицельный огонь с неожиданных направлений, бой все чаще переходил в рукопашную. Добровольцы из числа местных охотников били офицеров. Что любопытно, со стороны русских это не было частью хитрого плана: Завойко просто посылал на гору один отряд за другим, а там моряки, солдаты и ополченцы выигрывали за счет дикой импровизации, инициативы и предприимчивости. Офицерами на местах, по сути, никто не командовал – Завойко и не мог ими командовать в дыму и неразберихе – но младшие командиры и солдаты исходили из простейшей мысли: не давать неприятелю передышки, и непрерывно обстреливать противника там, где его найдут. Прессинг получился совершенно стихийным, но очень действенным.

В этот момент уцелевший французский командир десантников сделал последнюю ошибку. Он приказал отступать, но никак не организовал спуск. Никольская гора довольно крута, просто так с нее не слезешь. В этот момент бой окончательно превратился в побоище. Управление рухнуло. Некоторые, не зная спусков, скатились с сорокаметровой кручи, другие были убиты или ранены на берегу или даже уже в шлюпках. И тут произошла вещь, поразившая русских. Уже проигравшие, разбитые наголову, десантники упорно тащили на себе раненых и даже убитых товарищей. Русские, уже не прячась, занимали удобные позиции для отстрела, но под градом пуль англичане и французы продолжали упорно тащить своих мертвых к лодкам. Под прикрытием артогня с кораблей им все же удалось выбраться из-под убойного ружейного обстрела. Был полдень. Битва за Петропавловск закончилась полной победой русских.

У русских было убито и умерло впоследствии 34 человека. Однако десантники лишились 56 солдат и офицеров погибшими, трое попали в плен, 150 человек было ранено. Русским досталось заодно и английское знамя. Оно до сих пор в России. Его часто относят к Гибралтарскому полку, но это неверно: надпись «Гибралтар» украшает все знамена британской морской пехоты. Как бы то ни было, английский флаг остался у русских, вскоре его передали Николаю I.

На довольно безрадостном общем фоне Крымской войны бой за Петропавловск выглядел блестящим успехом. Знаменитый броненосец «Петропавловск» получил свое название не просто в честь города, а именно в память о штурме.

Приключения неуловимых

Однако на этом история борьбы за Дальний Восток не закончилась. Союзники ушли к берегам Америки латать дыры и зализывать раны. После этого в британском адмиралтействе решили, что за унижение нужно расплатиться надлежащим образом, и прислали в Тихий океан сразу 84-пушечный линкор. 30 мая следующего, 1855 года, заметно более мощная союзная эскадра явилась к Петропавловску…

…и обнаружила, что воевать не с кем. Петропавловск стоял покинутым. Изумленные англичане высадились, спалили разобранный барк в гавани, и начали размышлять, что делать дальше.

Между тем, разгадка события была проста. Муравьев понимал, что Петропавловск-Камчатский не удержать, при этом ему требовалось как можно плотнее утвердиться в устье Амура. Поэтому Петропавловск эвакуировался. Русские не оставили вообще ничего, в городке демонтировали даже оконные рамы и детали металлических крыш, которые закопали в землю поодаль. Флотилия ушла к устью Амура и расположилась в Татарском проливе. В это время англичане искали русские корабли на просторах Тихого океана – и, разумеется, не находили. Когда же британцы все-таки выяснили, что искать русские корабли следует западнее Сахалина, их ждал новый конфуз. Дело в том, что англичане попросту не знали, что Сахалин – это остров. Корабли союзников спокойно вошли в Татарский пролив, намереваясь легко поймать русских – и теперь безрезультатно обшаривали бухты в то время, как русские уходили севером. В этих увлекательных, но бесполезных занятиях проходило время, а зимовать у негостеприимных берегов союзные адмиралы не желали. А в следующем году повоевать сторонам не удалось, поскольку закончилась война.

Результат борьбы на Дальнем Востоке выглядел парадоксально. Фактически, Муравьев вел в Приморье совершенно отдельную войну. Русские смогли не просто отстоять свои позиции на Тихом океане, но под шум и грохот войны в Европе приобрели важнейшую транспортную артерию. В 1858 и 1860 годах договоры между Россией и Китаем формально закрепили фактическое положение дел. Именно так сформировалась российская граница, сохранившаяся и до наших дней.