Как русский ледокол спас дирижабль «Италия». Полярный триллер

Я все время твердо верил в помощь русских – Франтишек Бегоунек, ученый, участник экспедиции дирижабля «Италия».

В 20-е годы XX века исследователи стремительно закрашивали последние белые пятна на карте мира. Развитие техники позволяло добраться туда, где экспедиции прошлого просто не смогли бы выжить.

Одним из самых необычных способов попасть в ранее недоступные уголки планеты были дирижабли. Эпоха «сигар» оказалась короткой, но эффектной. Они использовались и для пассажирских перевозок, применялись в армиях мира, наконец, дирижабли открыли массу возможностей исследователям. Воздушный корабль не будет затерт льдами, не застрянет в джунглях, не встанет перед рекой, словом, отличный вариант для исследователя.

Итальянец Умберто Нобиле был одним из первых, кто оценил новые возможности. Он обожал технику. Начинал с электрификации железных дорог, но при первой возможности перешел в авиацию. В начале 20-х годов XX века он основал фирму по строительству дирижаблей. В 1926 году Нобиле продал свой дирижабль N-1 Руалю Амундсену, который переименовал покупку в «Норвегию». Специалистов по этому виду техники в самой Норвегии не было, поэтому Амундсен не только купил дирижабль, но еще и подрядил Нобиле и его итальянских коллег участвовать в экспедиции к Северному полюсу.

Амундсен на тот момент находился в поисках какого-то надежного способа добраться до полюса. Экспедиция на гидропланах закончилась вынужденной посадкой в полярных водах и тяжелым возвращением домой. Так что теперь он решил попробовать дирижабль.

 «Норвегия» пролетела над полюсом, на лед сбросили флаги Италии и Норвегии. С точки зрения науки экспедиция удалась на славу, но командиры насмерть разругались. Каждый был уверен, что именно он был настоящим лидером, а другой отнимает у него славу. Тем более, Муссолини всячески выпячивал роль соотечественника и произвел его в генералы. Легендарному полярнику Амундсену и конструктору дирижаблей Нобеле встретиться вновь уже было не суждено.

Нобиле намеревался вернуться в Арктику. По его мнению, во время экспедиции с Амундсеном они выясняли, можно ли вообще осуществить полет над полюсом. В 1928 году Нобиле собирался уже вести полноценные исследования. Он построил новый дирижабль по конструкции аналогичный «Норвегии», назвал его «Италия». На борт взяли международную группу ученых с аппаратурой для изучения арктических льдов и атмосферного электричества. Ну, и из соображений престижа, захватили с собой еще один итальянский флаг и дубовый крест от Папы Римского. 

Опыт полярных экспедиций был у многих членов экипажа «Италии». Семеро, включая Нобиле, летали в Арктику с Амундсеном, так что уверенность в успехе имелась. Всего в полет отправились 16 человек.

Проблемы начались еще до вылета. Погода была плохой, метеорологи не обещали улучшения. Тем не менее «Италия» довольно продуктивно отработала на архипелаге Шпицберген – ученые уточнили карту мира, сделали замеры, в общем, экспедиция уже была не бессмысленной. Однако, когда вылетели к полюсу быстро стало ясно, что выполнить программу-максимум, то есть выйти на лед, не получится: ветер был просто адским. В ночь на 24 мая «Италия» пролетела над Северным полюсом, сбросила флаг и крест на лед и отправилась домой. Обратный путь стал настоящим испытанием. Начался сильный туман. Чтобы хоть что-то видеть, дирижабль спустился на высоту 150 метров. В непроглядном тумане навстречу ветру идти становилось все труднее. «Италия» начала покрываться ледяной корой. Сначала это сбивало ход, а затем произошла катастрофа.

Дело в том, что пропеллеры постоянно отбрасывали на оболочку кусочки льда. Некоторые были достаточно крупными – проделывали в обшивке дирижабля дыры. Он шел как будто под непрерывным пулеметным обстрелом, а сверху на оболочку давила ледяная кора. Утром 25 мая Нобиле сбросил весь балласт, но остановить быстрое снижение уже было невозможно. «Италию» ударило об лед и поволокло, гондола отвалилась вместе с девятью членами экипажа, один моторист погиб. Резко полегчавший от потери части своей массы дирижабль взмыл и полетел, уже никем не управляемый. Внутри него были шестеро членов экипажа. Их не видел уже никто и никогда.

На льду остались девять живых людей и одна собака.  У троих уцелевших были переломы. Из них сильнее всех пострадал Нобиле: у него были сломаны рука и ноги, разбита голова. До Шпицбергена оставалась добрая сотня километров.

И каких! Во льду повсюду зияли трещины или наоборот, громоздились торосы и ропаки (соответственно, нагромождение ледяных обломков и льдина, торчащая ребром). Шведский ученый-геофизик Финн Мальмгрен залез на один из торосов и оглядел окрестности в бинокль. То, что он увидел, озаботило его куда сильнее, чем сломанная при падении рука. Посреди льдов виднелся столб дыма. Скорее всего, горело то, что осталось от «Италии».

Впрочем, имелись и некоторые поводы для оптимизма. Из разбитой гондолы дирижабля выпало много ценного: пистолет, рация, консервы. Еды на лед вывалилось больше центнера, так что некоторое время полярники могли продержаться. Но главное – удалось найти одну из палаток, а также они смогли починить передатчик с помощью валяющихся на льду запчастей. Нашлись даже аккумуляторы – величайшая удача.

Из обломков смастерили радиомачту, и в эфир отправили сигнал «SOS».  Молчание. Сигналы шли один за другим, но их никто не принимал. Вдобавок, выяснилось, что льды дрейфуют, полярников тащит куда-то мимо суши, их координаты все время меняются. За время дрейфа экспедицию чуть не съел полярный медведь. Тут пригодился пистолет, который удалось найти на льду. Мальмгрен застрелил животное. Медведь успел сожрать… навигационные таблицы, но и его самого в итоге съели. Полярники приготовили из незваного гостя много питательного мясного супа.

Мальмгрену не хотелось оставаться на льдине в бездействии и он решил попытать удачу, дойти до края льдов пешком. Нобиле эта идея не пришлась по вкусу, но Мальмгрен с двумя товарищами всё равно ушел в неизвестность. Оставшихся больше всего беспокоило то, что их радиосигналы никто не ловил.

Помощь пришла оттуда, откуда ее никто не ждал. В СССР раньше всех догадались, что с «Италией», давно не выходившей на связь, приключилось что-то нехорошее. Но только 3 июня Николай Шмидт, молодой радиолюбитель из Вохмы, поймал сигналы экипажа «Италии» и срочно сообщил об этом в Москву.

Выручать полярников бросились сразу из нескольких стран. Зафрахтованные по такому случаю китобойные суда через лед пробиться не могли, собачьи упряжки не пробрались через торосы, в дело пошли самолеты. Аэропланы перебрасывались отовсюду. Одним из добровольцев стал Амундсен. Прежняя ссора не помешала ему вылететь на помощь Нобиле, но 18 июня Амундсен пропал без вести вместе со своим экипажем. Для этого неукротимого человека, сделавшего покорение полярных широт делом жизни, смерть в ледяном Баренцевом море стала самой естественной.

Главным козырем спасателей были два ледокола: «Малыгин» и «Красин». Но им еще предстояло добраться до места. На каждом из ледоколов имелось по самолету с опытным полярным летчиком. На «Малыгине» шел Михаил Бабушкин, на «Красине» - Борис Чухновский, оба были отлично подготовленными для этих широт пилотами.

20 июня над лагерем потерпевших крушение пролетели итальянские гидропланы. Палатка полярников, выкрашенная в красный, была отлично видна с воздуха. А 23 числа Эйнар Лундборг, шведский авиатор, сумел сесть на льдину.

Первым вывезли Нобиле. Итальянца впоследствии много бранили, ведь он - глава экспедиции, а значит не должен был отправляться домой раньше остальных. Но логика в этом шаге была: самые тяжелые травмы были именно у Нобиле, к тому же, он был худым и невысоким, мало весил – вывезти его было проще. Лундборг собирался спасти всех, но во время второго рейса он садился недостаточно аккуратно. Самолет скапотировал, и швед сам остался на льду.  К счастью, самолеты теперь летали регулярно. Лундборгу даже сбросили газету с сообщением о его повышении по службе. Через несколько дней приземлился еще один легкий аэроплан, который забрал шведского летчика и улетел.

Между тем, к месту катастрофы спокойно шли советские ледоколы. «Красин» под командованием Карла Йыги (необычная фамилия связана с национальностью капитана – он эстонец) уперся в гигантский массив льда и медленно продирался сквозь него. Судно проходило по миле в час. Летчик Чухновский начал искать полярников с воздуха. Из-за дрейфа льдов он не смог сразу отыскать группу Нобиле там, откуда она изначальна посылала свои координаты. Зато он обнаружил ушедшую пешком группу Мальмгрена. Сам Мальмгрен не отыскался. По словам выживших, он, окончательно истомившись, попросил оставить его во льдах и идти пешком. Так что выручили только двоих. Отдельные приключения настигли самого Чухновского. Он жестко приземлился на лед и поломал шасси.  Передав свои координаты на «Красин» летчик тоже был вынужден провести несколько дней на льду. Эвакуироваться раньше, чем спасут экипаж «Италии», он отказался.

«Красин» медленно, но неотвратимо шел к потерпевшим крушение. Это был один из самых мощных ледоколов советского флота. «Красин» был построен в 1917 году. Он представлял собой усовершенствованный вариант знаменитого макаровского «Ермака», первого в мире специализированного арктического ледокола. Вскоре сидящие в палатке полярники услышали сирены судна.

Вечером 12 июля «Красин» снял с льдины всех оставшихся в живых. Затем ледокол дошел до Чухновского и вывез его экипаж. 11 августа все прибыли в Ставангер.

Экспедиция «Италии» стала настоящей героической катастрофой. Из 16 полярников погибли 8, кроме того, шестеро – экипаж Амундсена – пропали без вести, спасая команду Нобиле.

Сам Нобиле вернулся домой, но обнаружил, что далеко не все ему рады. Муссолини считал, что исследователь его опозорил перед лицом всего мира. Нобиле бы вынужден уехать сначала в СССР, а затем в США. В Италию он вернулся только после падения фашистского режима. Позднее он пытался отыскать тех шестерых, которых унесло на взмывшем в небо после потери гондолы дирижабле. Обнаружить их так и не удалось.  Останки полярников принадлежат Арктике. Экспедиция «Италии» вошла в мировую историю как пример отваги. Ее продемонстрировали и первооткрыватели, и их спасители.