Боевые отравляющие вещества на поле боя: после Первой и до конца Второй мировой войны

Первое, что приходит на ум обывателю, когда его спрашивают об оружии массового поражения – ядерная бомба, однако, за несколько десятилетий до её появления, на поле боя во всю применялся другой вид оружия массового поражения (ОМП). Речь идёт об отравляющих газах.

За время Первой мировой войны стороны конфликта смогли оценить, как достоинства, так и риски, связанные с применением отравляющих веществ. Были сделаны определённые выводы. Во многом, именно межвоенный период стал важной вехой в развитии боевых газов и способов их применения на поле боя.

После завершения Великой войны, химическое оружие оставалось в арсеналах многих европейских держав. Генералы не просто не собирались от него отказываться, но призывали к активному развитию отравляющих веществ и способов их доставки. Более того, боевая химия продолжала активно использоваться.

Нельзя сказать, что использование ОМП не пытались ограничить. 17 июня 1925 года был подписан Женевский протокол. Согласно нему на поле боя запрещалось использование во время боевых действий удушливых, ядовитых и им подобных газов. Помимо этого, косвенно под запрет попадало и бактериологическое оружие. Здесь нужно сделать важную оговорку. Пусть новый документ и ограничивал применение, но и в коем разе не препятствовал созданию, производству и накоплению химических арсеналов. Естественно, что даже те страны, что поставили свои подписи под документом, не преминули воспользоваться этой лазейкой. В связи с этим любопытно повнимательнее рассмотреть то, какие работы по отравляющим веществам велись в ключевых странах Европы – будущих участницах Второй мировой войны.

Так, Франция была первой страной, пострадавшей от химической атаки. Иприт, названный по месту первого своего масштабного применения, стал именем нарицательным для одного из видов боевых газов. Таким образом военное руководство страны лучше других знало цену применения оружия массового поражения на поле боя. Да, Франция копила химический арсенал, однако, так его и не использовала. В межвоенное время республика произвела значительные запасы фосгена и горчичного газа, однако, так и не решилась его применить даже перед лицом угрозы полной капитуляции в 1940 году. 

Интереснее дела обстояли с Англией. Союзница Франции относилась к применению своих запасов оружия массового поражения с куда меньшим пиететом. Так, случаи использования химического вещества дифенилхлорарсин против войск Красной армии во время интервенции на Севере России фиксировались в 1918-1919 годах. По некоторым данным, Черчилль отдавал распоряжения по применению иприта для подавления восстания в Ираке. Начало Второй мировой ознаменовало новый этап в истории планирования применения химического и даже бактериологического оружия. Все тот же Черчилль, считал, что просто необходимо залить газом немецкие города, особенно те, что являются крупными промышленными центрами. Бомбардировки не состоялись лишь по причине страха ответного удара со стороны Германии.

Однако, не только Великобритания отметилась применением химических боеприпасов. В 1935 году началась Вторая итало-эфиопская война. По личному распоряжению Бенито Муссолини итальянские военные использовали, как они сами утверждали позднее, нелетальные вещества. Однако, результат говорил об обратном. По разным оценкам в ходе конфликта от применения газов погибло около 100 тысяч эфиопов.

Следующей страной, где разработке и теории применения отравляющих веществ уделяли особое внимание стал Советский Союз. В наследство от царской армии РККА получила большое количество различных боеприпасов, начинённых различной химией. Уже с 20-х годов в СССР постепенно складывается целый военно-химический комплекс, ответственный не только за учёт и контроль «наследства», но и за разработку методов химической войны. Именно такой вариант ведения боевых действий рассматривался как один из наиболее адекватных ответов на поступающие молодой республике угрозы. Это легко объяснимо тем, что Красная армия искала возможность на равных противостоять более сильным противникам, с которыми невозможно было, по крайней мере на тот момент времени, тягаться с помощью обычных видов вооружения. Однако, с ростом боевого потенциала РККА от химического оружия не отказывались. Напротив, оно всегда фигурировало в качестве наступательного средства.

К началу Великой Отечественной войны СССР был обладателем одного из крупнейших, если не самого крупного химического арсенала в мире. В стране производились следующие виды отравляющих веществ: иприт, люизит, ипритно-люизитная смесь, фосген, дифосген, синильная кислота, хлорциан, хлорпикрин, адамсит, дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин и хлоацетофенон. Для доставки веществ на поле боя могла быть использована авиация со специальными авиабомбами и реактивными снарядами, артиллерия, для которой были разработаны снаряды нескольких типов – химические, снаряженные жидким ОВ, и осколочно-химические, снаряженные твердым ОВ. Существовала и экзотика, например, танки Т-26, модифицированные для применения боевой отравы. Свои химические снаряды были и на флоте. Таким образом СССР обладал широкими возможностями как для сдерживания планов по применению боевых газов противником, так и для проведения химических ударов. Однако, за годы Великой Отечественной войны химический арсенал РККА так и не был применён для ударов по гитлеровцам и их союзникам.

Для того, чтобы разобраться, почему война так и не стала химической необходимо обратиться к истории создания подобного оружия в Германии. Именно эта страна обладала самой передовой химической промышленностью в мире. Однако, после Первой мировой войны, по условиям Версальского мирного договора на Германию были наложены серьёзные ограничения, затрагивающие, в том числе и эту сферу. Международные наблюдатели тщательно следили за тем, чтобы заводы не производили компонентов, из которых можно синтезировать известные виды отравляющих веществ. Такая постановка вопроса толкнула немцев на поиск альтернативных вариантов, в частности боевого применения органофосфатов. Уже к 1937 году учёными Третьего Рейха был синтезирован диизопропилфлюорофосфат, который открыл новую страницу в истории ОВ. Всё дело в том, что фосфатосодержащие вещества имеют ряд принципиальных особенностей. Во-первых, они обладают малым периодом действия. Во-вторых, накапливаются в организме, что усиливает эффект вплоть до летального. В-третьих, физико-химические свойства органофосфатов варьируются в широком диапазоне, благодаря чему они пригодны для снаряжения различных типов боеприпасов. В-четвёртых, вещества этой группы могут проникать сквозь несовершенные средства защиты. Наконец, в-пятых, их механизм влияния на организм состоит в угнетении ферментов, регулирующих передачу нервных импульсов, в первую очередь дыхательной системы, кровообращения и сердечной деятельности. Именно благодаря этому вся группа веществ получила название нервнопаралитического действия. Первым, массово производимым, веществом стал этилдиметиламидоцианфосфат, он же табун. Следующими после него стали известные на весь мир зарин и зоман. С момента появления нового оружия Германия начала постепенно наращивать его выпуск. Количество веществ накапливалось довольно медленно, однако, это с лихвой компенсировалось той эффективностью, что органофосфаты давали на поле боя.

Советская разведка получила информацию о наращивании мощностей по производству в Германии различных видов ОМП в 1942 году. Данные о возможностях химической промышленности рейха вызвали в Москве серьёзные опасения, ведь всё говорило о том, что Гитлер готовится к широкому применению отравляющих веществ, в том числе тех, от которых не было соответствующей защиты, как на фронте, так и в тылу Красной армии. В то же время немецкая армия начала получать новые типы противогазов, которые обладали «универсальной защитной мощностью».

Таким образом, угроза ответного применения и усиление противохимической защиты ничего бы не дало, тем более на фоне поражения под Москвой и общего затягивания войны, которое было крайне опасно для Гитлера.

Версии историков о дальнейших событиях расходятся. По одной из них, информация о готовящейся атаке была передана англичанам, после чего последовало обращения Черчилля по радио. Британский премьер предупредил немцев о том, что газовая атака на Восточном фронте будет расценена также, как и нападение с помощью удушливых веществ на Туманный Альбион, на что последует немедленный ответ в виде массированных бомбардировок боеприпасами в ОВ по немецким городам и промышленным центрам. Вторая же состоит в том, что немцы опасались ответа уже от СССР, располагая преувеличенными данными о запасах и производственных мощностях советской химической промышленности.

Так или иначе наличие у всех сторон конфликта серьезных запасов боевых отравляющих веществ стало сдерживающим фактором в вопросе их неприменения той или иной стороной во время Второй мировой войны. Однако, после завершения общемирового конфликта и появления ядерного оружия боевая химия не ушла на второй план. Развитие этого рода оружия продолжилась по различным направлениям, о Чём «Контингент» расскажет в следующей части.