Белое солнце Камрани. 45 лет назад у СССР появилась военно-морская база во Вьетнаме

В мае 1979 года СССР и Вьетнам заключили соглашение об использовании бухты Камрань в качестве пункта материально-технического обеспечения советского военно-морского флота. База в Камрани просуществовала 23 года. «Контингент» вспоминает эту тропическую страницу истории Тихоокеанского флота.

Война и мир Вьетнама

Бухта Камрань (Cam Ranh), расположенная на юге Вьетнама, — глубоководный порт, способный принимать корабли любого класса. От штормов и врагов бухту защищают полуостров, горы и острова. Неудивительно, что гавань привлекала внимание самых разных держав. Её новейшая история — это история иностранного военного присутствия.

Ещё в 1884 году Вьетнам вошёл в состав Французского Индокитая. Во время Второй мировой войны гавань заняли японцы, однако в 1945 году Франция вновь ввела войска, превратив южный Вьетнам в свою колонию.

После ухода французов к Южному Вьетнаму проявили интерес Штаты. Во время Вьетнамской войны Камрань была крупной тыловой базой войск США. В 1966 и 1967 гг. базу посещал президент США Линдон Джонсон, который поддерживал в американских солдатах боевой дух и заверял, что звёздно-полосатый флаг будет здесь реять вечно. Но ничего вечного не бывает. В 1975 году, после падения сайгонского режима, южный Вьетнам вместе с Камранью перешёл под контроль объединённого Вьетнама (с 1976 года — Социалистическая Республика Вьетнам).

Детище «первой социалистической»

Русские моряки с Камранью давно знакомы. В 1886 году сюда заходил корвет «Витязь» под командованием капитана 1-го ранга, будущего адмирала Степана Макарова. Сюда же в 1905 году на пути к гибельной Цусиме заходила 2-я Тихоокеанская эскадра адмирала Зиновия Рожественского.

В конце 1978 года во Вьетнам отправилась группа советских военно-морских офицеров во главе с контр-адмиралом Валентином Козловым, начальником управления международного военно-технического сотрудничества ВМФ СССР. Главком ВМФ Сергей Горшков дал поручение: посмотреть, что осталось после американцев, и выяснить возможности использования бухты советским флотом.

«Бывшая американская база впечатляла масштабами сооружений, растянувшихся почти на сотню километров… Десятки разных укрытий полевого типа, складские сборно-металлические сооружения, даже два вместительных морга. Судоремонтная мастерская с внушительными гидроподъёмниками… Два бетонированных причала могли принимать суда и корабли большого водоизмещения. Правда, один из них в центральной части оказался серьёзно разрушен… Внимание авиаторов нашей группы привлёк аэродром с двумя взлётно-посадочными полосами протяжённостью более трёх километров. Но одна из них нуждалась в дооборудовании, полностью был уничтожен и авиационный командный пункт», — вспоминал адмирал Козлов.

Хотя многое американцы при уходе повредили или разрушили, адмирал Козлов пришёл к выводу: после ремонта здесь можно устроить пункт материально-технического обеспечения (ПМТО). Тогда же, в декабре, был подписан протокол о намерениях.

А вскоре, 17 февраля 1979 года, вспыхнула «первая социалистическая» – китайско-вьетнамская война. Советский Союз поддержал Вьетнам в борьбе против китайской агрессии. В Южно-Китайское море отправились корабли Тихоокеанского флота. Они обеспечивали приход в порты Дананг и Хайфон советских судов, доставлявших во Вьетнам необходимые грузы.

Война, продлившаяся всего месяц, ускорила решение вопроса о Камрани. Если СССР был заинтересован в расширении присутствия в Мировом океане, то Вьетнам — в защите. 2 мая 1979 года в Ханое заключили соглашение, которое с советской стороны подписал первый заместитель главкома ВМФ адмирал флота Николай Смирнов. Речь шла о безвозмездном использовании Камрани как пункта материально-технического обеспечения Тихоокеанского флота сроком на 25 лет.

Адмирал Флота Советского Союза Сергей Горшков, командовавший советским ВМФ в 1956-1985 годах, считается создателем океанского флота Страны Советов. Он выступал за дальние походы, длительные боевые службы в ключевых районах планеты, формирование оперативных эскадр в Средиземном море, Атлантике, Тихом и Индийском океанах. Для решения подобных задач и нужны были зарубежные базы, подобные Камрани. В 1970-х у Советского Союза появилась целая сеть пунктов обеспечения и якорных стоянок — от ГДР до Анголы, Йемена и Сейшельских островов.

В зону ответственности Тихоокеанского флота входил не только Тихий, но и Индийский океан. ПМТО в Камрани должен был обеспечивать переходы кораблей из Тихого океана в Индийский и обратно, бункеровать их топливом, снабжать продуктами и водой. В декабре 1979 года Сергей Горшков побывал в Камрани и дал ряд распоряжений по ускорению восстановительных работ.

Большая стройка

На смену французам и американцам пришли советские моряки. 922-й ПМТО, он же «объект РС-3», он же в/ч 31350, строился постепенно, год за годом. В 1981 году в составе Тихоокеанского флота появилась 26-я оперативная бригада с базированием на Камрань. Вскоре она выросла в 17-ю оперативную эскадру. В неё входили бригада надводных кораблей, дивизия подлодок, дивизион судов обеспечения, дивизион охраны водного района, отряд борьбы с подводно-диверсионными силами, узел связи.

С 1982 года Камрань стала не только военно-морской, но и авиационной базой — здесь расположился 169-й гвардейский смешанный авиаполк трёхэскадрильного состава, перелетевший из Приморья. Во вьетнамском небе появились противокорабельные ракетоносцы Ту-16К, морские разведчики-целеуказатели Ту-95МРЦ, противолодочные самолёты Ту-142, истребители МиГ-23, заправщики, постановщики помех.

В Камрани рос жилой городок: штаб, казармы, общежитие, госпиталь, столовая, кафе, пекарня, банно-прачечный комбинат, школа, клуб, комендатура, особый отдел, трибунал, пожарная команда, склады ГСМ, арсенал, пункт Военторга, отделение Центробанка, кинотеатр, спортивные площадки… Имелся и свой оркестр — как же без гимна, «Прощания славянки» и «Сопок Маньчжурии»?

«В наследство» американцы оставили не только причалы и взлётные полосы, но и мины, закрывавшие подходы к бухте, — их было обезврежено свыше 25 тысяч.

Источников воды здесь не было, американцы в своё время возили воду танкерами из Сингапура. Советские инженеры пробовали бурить скважины, а потом провели водопровод от расположенного в нескольких километрах от базы озера Аохо.

Площадь базы составляла 100 кв. км, численность личного состава доходила до шести тысяч человек. К 1984 году здесь постоянно находились 20-25 кораблей и 40 самолётов. В середине 1980-х началось строительство объектов второй очереди, включая станцию слежения за спутниками. Всё это считалось безвозмездной помощью союзнику: объекты ставились на баланс вьетнамского военного ведомства, а советские специалисты их эксплуатировали на условиях бесплатной аренды.

Получив новую базу в двух с половиной тысячах миль от Владивостока, Тихоокеанский флот расширил своё присутствие в Мировом океане. Камрань стала противовесом американским базам на Филиппинах — военно-морской «Субик-Бей» и авиационной «Кларк».

Самый жаркий фронт холодной войны

Эта база могла показаться тропическим курортом: сверкающая бухта, пальмы, экзотические фрукты… Но одно дело — курорт и совсем другое — служба.

Вьетнамский фронт холодной войны был самым жарким. Привыкнуть к жаре северянам было непросто, и даже перегретое море не освежало. Военнослужащие скучали не только по дому и родным, но и по снегу.

Из «уазиков» вынимали боковые стёкла — вместо кондиционера. Случались смерти от тропических болезней, укусов змей, сердечных приступов, вызванных жарой. Обычный комариный укус, расчёсанный матросом, превращался в язву, вылечить которую удавалось только местным средством — порошком из сушёного кальмара.

Из уст в уста передавался рассказ о том, как моряки строили на горе маяк. На горной тропе капитан первого ранга Роберт Заико оступился и, чтобы не упасть, повис на лиане. Потом оказалось, что он задушил банановую змею, отдыхавшую на этой лиане. Говорили, что после укуса «бананки» человек живёт пять минут. Как шутили моряки, — успеешь покурить и спеть «Варяга»…

От жары страдали даже самолёты. Огромные Ту-95МРЦ и Ту-142 взлетали перед самым рассветом, когда позволяла температура. В 1985 году Ту-95МРЦ под командованием майора Сергея Кривенко упал в море. Погиб весь экипаж — 10 человек… Ровно через десять лет —  в 1995 году — при заходе на посадку в Камрани в сложных метеорологических условиях потерпели катастрофу три истребителя Су-27 из состава пилотажной группы ВВС России «Русские Витязи», которые возвращались с авиационной выставки «ЛИМА-95» в Малайзии. Три самолёта (из них один — двухместный «спарка») на третьем развороте столкнулись с сопкой, погибли четыре лётчика. А всего на мемориале, открытом в 2009 году в Камрани, значатся 44 фамилии наших соотечественников.

Конец «нашей Камрани»

Наш флот мог оставаться в Камрани до 2004 года, после чего соглашение можно было пролонгировать. Однако всё пресекла перестройка. Строительство объектов третьей очереди «заморозили», началось постепенное сокращение базы. В 1989 году авиаполк ужали до эскадрильи, в 1993-м расформировали и её. Вместо эскадры кораблей осталась бригада. Тогдашним лидерам России казалось, что на планете у нас — только друзья…

В 1990-х корабли ТОФ в Камрань почти не заходили — не было ни топлива, ни политической воли. О чём говорить, если оба авианесущих крейсера ТОФ — «Минск» и «Новороссийск» — продали в Китай и Корею на иголки?

Личный состав базы сократили до минимума — 600-700 человек.

«Вся инфраструктура… была хорошо продумана… Но в течение более 10 лет в связи с распадом Советского Союза… российское военное присутствие постепенно сокращалось, финансовые и материальные средства в нужном объёме не выделялись, текущие и капитальные ремонты не проводились», – вспоминал последний командир Камрани Юрий Ерёмин.

По его оценке, «требовались замена и ремонт практически всего». Не хватало даже холодильников, столь необходимых в тропиках.

Вскоре Москва решила оставить Камрань. Министр обороны Сергей Иванов заявил, что из Вьетнама надо уходить. Главком ВМФ адмирал Владимир Куроедов дал заключение о нецелесообразности дальнейшего содержания базы. Секретарь Совбеза РФ Владимир Рушайло счёл военную потребность в базе незначительной и не адекватной затратам на её содержание (а тут ещё Ханой дал понять, что с 2004 года готов продлевать договор лишь на новых условиях — за 300 млн долларов в год). Тогда и внутри России армию содержали еле-еле. Денег не было, вернее, они были, но не в тех карманах; вместо крейсеров теперь строили шикарные прогулочные яхты… 17 октября 2001 года на совещании в Минобороны президент Владимир Путин сообщил о решении закрыть базу в Камрани и центр радиоэлектронной разведки в кубинском Лурдесе.

Вьетнамской стороне передали 57 зданий и сооружений, 85 км линий электропередач, 25 км подземных коммуникаций, 250 м причального фронта, аэродром, склады и т. д. Технику, горючее, оружие, секретные документы вывезли во Владивосток.

2 мая 2002 года был подписан последний акт о передаче и приёмке базы. С российской стороны подпись поставил председатель ликвидационной комиссии контр-адмирал Александр Ивлиев, с вьетнамской — контр-адмирал Нгуен Ван Хиен. Вьетнамцы благодарили за службу и помощь, дарили цветы, вручали подарки…

4 мая паром «Сахалин-9» с 74 военными и гражданскими специалистами на борту взял курс на Владивосток. Последним Камрань, как тонущий корабль, покидал её командир — капитан первого ранга Юрий Ерёмин (впоследствии — контр-адмирал, руководитель Санкт-Петербургского военно-морского института).

Курортное настоящее, будущее в условиях «трёх нет»

Теперь Камрань — гражданский аэропорт на пути к морским курортам. Здесь вьются не грозные «тушки», а вполне мирные «боинги». Вместо военморов окрестными красотами любуются туристы.

Ответственности за Индийский океан с Тихоокеанского флота никто не снимал, но вспомнили об этом только тогда, когда у берегов Сомали расцвело пиратство. Известно, как в 2010 году большой противолодочный корабль ТОФ «Маршал Шапошников» освободил захваченный пиратами танкер «Московский университет». Но насколько проще было бы добираться от Золотого Рога до Африканского, сохрани Россия базу во Вьетнаме!

«Как мне представляется, в этом вопросе (ликвидация базы. – Ред.) нами была допущена поспешность, не использованы все… возможности… для достижения взаимовыгодных условий по сохранению нашего присутствия в оперативно важном для России месте», – вспоминал адмирал Валентин Козлов. А в книге «Камрань: 1978-2002» (авторы-составители – Николай Литковец и Александр Чмырь, Владивосток, 2012) приводится мнение адмирала Геннадия Хватова, командовавшего ТОФ в 1986-1993 гг.: «Стратегически мы поступили ошибочно».

Девяностые давно прошли. Теперь, кажется, никто не сомневается, что у России есть интересы во всём мире. В 2016 году Вьетнам официально заявил о политике «трёх нет» — не вступать в военные альянсы, не выступать чьим-либо союзником против третьей страны и свои бухты никому под военные базы не предоставлять. Однако возвращение России в «родную Камрань» всё-таки происходит.

Камрань остаётся главной военно-морской базой Вьетнама — и с 2013 года используется как материально-техническая база российского Тихоокеанского флота, куда заходят российские атомные подводные лодки. Решение о создании совместной базы было подписано Владимиром Путиным и президентом Вьетнама Чыонг Тан Шангом в ноябре 2013 года. Российскими специалистами здесь был построен учебный центр для обучения вьетнамских подводников, которых обучают офицеры ВМФ РФ. ВМС Вьетнама также получили шесть подводных лодок класса «Варшавянка», построенных по контракту с Рособоронэкспортом. С ноября 2014 года между РФ и СРВ действует соглашение, которое установило нормы пользования российскими боевыми кораблями порта Камрань в упрощённом порядке (требуется лишь уведомление портовых властей). А на аэродроме в Камрани с весны 2014 года базируются российские топливозаправщики Ил-78, которые обеспечивают патрулирование стратегических бомбардировщиков Ту-95МС над Тихим океаном.

Не пора ли собирать разбросанные камни, возвращаться в Юго-Восточную Азию, как мы возвращаемся в Африку? Азиатско-Тихоокеанский регион изобилует очагами напряжённости, вскипает территориальными конфликтами. В мире по-прежнему бушуют войны. А значит, России нужны современная армия и мощный флот. Причём не запертый в «маркизовых лужах», а по-настоящему океанский.