1918 год. Харьковский вестерн.

В 1918 году на юге распавшейся Российской империи некоторое время существовало довольно экзотическое государство – Донецко-Криворожская республика. ДКР была создана местными большевиками в Харькове, фактически контролировала свою столицу и Донбасс, и имела историю короткую, но яркую. Создатели республики – в первую очередь ее глава Федор «Артем» Сергеев, имели в своей же партии репутацию либералов, и по меркам чудовищно жестокой Гражданской войны выглядели изрядными гуманистами, которым действительно было не наплевать на граждан.

Как часто бывает в молодых республиках, этой пришлось бороться с настоящим валом преступности. Подвиги милиции этого необычного государства достойны кино, и благодаря усилиям современных историков-энтузиастов, таких как Владимир Корнилов, автор посвященной истории ДКР монографии «Расстрелянная мечта», мы кое-что знаем об этой странице жизни республики.

Красная милиция.

Органы охраны правопорядка в ДКР формировал большевик Павел Кин. В милицию он пришел, так сказать, с другой стороны баррикады: во время революции 1905 года он был боевиком-революционером.

К февралю 1918 года, когда была провозглашена Донецко-Криворожская республика со столицей в Харькове, милиция уже имелась, но качество ее работы вызывало вопросы. Стражи порядка манкировали своими обязанностями, пили на службе, в общем, мягко говоря, не отвечали моральному облику толкового милиционера.

Кин подтянул дисциплину, а кроме того, создал самое колоритное милицейское подразделение Харькова – группу быстрого реагирования, «Боевой отряд». Этот «красный СОБР» стал настоящей легендой города.

Тайны начинаются сразу с личности командира – возглавлял харьковский боевой отряд некий Санович, о котором не известно почти ничего, включая реальные имя и фамилию. Дело в том, что харьковская преступность была отлично организована и вооружена не хуже армии. Поэтому для конспирации командование милиции предпочитало лишний раз не светиться. Предполагается, что Сановичем мог быть Степан Саенко – личность сложная. Саенко, как считается, был причастен к актам террора во время Гражданской войны, позднее служил в уголовном розыске, а во в 40-е – партизанил. В Харькове же 1918 года Саенко оказался на своем месте.

В тогдашнем Харькове можно было натолкнуться на кого угодно. Бандиты убивали чиновников и милиционеров без колебаний. Ложный вызов, когда прибывшие милиционеры расстреливались на месте, был типичным приемом. На самого Кина покушались неоднократно. 22 марта на здание милиции на Университетской улице напали вообще подразделения красных вооруженных сил с пулеметами. Они пытались освободить товарища, задержанного за вооруженное сопротивление милиционерам, а угомонить солдат революции удалось, только когда милиционеры прислали броневик.

Вообще, Боевой отряд в Харькове находился на осадном положении. Он располагал бронеавтомобилями, в трехэтажном особняке на Мироносицкой площади, который использовался как база, оборудовали пулеметные гнезда.

Крупнейшей победой харьковской боевой группы был разгром банды разбойников Ивана Бондаренко. Бондаренко был бандитом еще при царе, а в условиях революционной анархии развернулся. Этот тип ухитрялся очень успешно уходить от погони, но информаторы работали, и в ночь на 23 марта красная спецгруппа по наводке явилась в неприметный дом, о котором сообщили, что там находится притон. На квартире обнаружилась старуха – якобы просто жена бедняка. Однако у нее обнаружились наличные, ценные бумаги, а главное – бухгалтерская книга Бондаренко и замаскированный лаз. По цепочке в ту же ночь вскрыли конспиративную квартиру Бондаренко. Тот отбивался и был застрелен. Еще троих бандитов застигли врасплох и взяли живьем в гостинице «Швейцария» - и еще семерых поодиночке в разных частях города. Произошло уже слишком многое, чтобы те могли рассчитывать на снисхождение: после допросов все преступники погибли «при попытке к бегству». После этого уцелевшие члены банды попросту разбежались от грозного боевого отряда в города, где им было проще.

Ваши документы!

Другой проблемой стали банды, совершавшие преступления «под чужим флагом». Бандиты массово использовали фальшивые документы, мандаты и разрешения, которые сами себе и выписывали. Преступники пользовались разрешениями на ношение оружия, мандатами, ордерами. К примеру, в январе частную квартиру разграбила банда из 12 вооруженных людей в форме. Они показали ордер на обыск, якобы выписанный комендантом. Другие пользовались документами бойцов еврейского «Бунда». Один из известных всему городу бандитов был захвачен с целым набором удостоверений, причем, как выяснилось, он еще и раздавал такие же подельникам. Одна из подобных банд была нейтрализована совсем недалеко от штаба Боевого отряда, причем преступники отбивались, а с тел были сняты фальшивые удостоверения. Одна из таких банд, прикрываясь фальшивыми документами, ухитрилась выгнать из помещения… Серго Орджоникидзе!

Ситуация осложнялась тем фактом, что зачастую удостоверения даже не были поддельными. Партий, движений и организованных политических групп в Харькове существовало множество, и боевые организации при них не были редкостью. Так, милиции пришлось разоружать анархистов, разграбивших дворянский особняк и вынесших оттуда фамильные драгоценности. В другой раз отряд красногвардейцев похитил купца, которого мало того что ограбили, так еще и взяли под арест, обещая отпустить, если родные соберут выкуп. Купца в итоге освободили, но деньги уже не вернули.

Причем преступления часто совершались с чудовищной жестокостью, сопровождались убийствами, изнасилованиями, пытками. Грабили часто совсем бедных людей, отбирая последние деньги и вещи. Предметом вооруженного налета могла быть даже еда – одну из банд накрыли в момент, когда преступники переваривали унесенную колбасу. Любители мясопродуктов имели при себе винтовки, шашку, револьвер и гранаты. Эти, по крайней мере, пошли к стенке сытыми. Милиционеров же непрерывно забрасывали угрозами. Бойцов обещали поубивать, причем иногда преступники подписывались своеобразно – как-то раз Кину пришло письмо от «партии «Не горюй». И Кину, и Сановичу регулярно сообщали, сколько им осталось жить (недолго), и грозились, что всех перебить невозможно. Так что в кварталах и даже домах учреждали группы самообороны, причем после Первой мировой такой отряд мог комплектоваться бывшими офицерами. Как водится, отряд самообороны простого домового комитета иной раз располагал арсеналом, достаточным для противостояния воинской части.

Постепенно милиция, конечно, справилась бы с разгулом бандитизма. Однако Гражданская война чем была характерна, так это стремительной сменой правительств. Донецко-Криворожская советская республика находилась в зоне наступления немецких войск, продолжавших Первую мировую войну. За немцами шли договорившиеся с ними украинские националисты. В результате уже в апреле 1918 года харьковским милиционерам пришлось переключиться на сопротивление интервентам. Броневики и пулеметы милиции пришлось обратить на немцев. К началу мая ДКР была разбита. Новые власти были не слишком заинтересованы в наведении порядка, а вскоре Донбасс и Харьков превратились в зону противостояния красных и белых. Харьков побывал и под контролем украинского гетмана, и директории УНР, и снова советской власти, и Белой гвардии Деникина, и лишь к 1920 году в город пришла хоть какая-то стабильность, когда его окончательно взяли красные. Ну, а харьковский вестерн стал достоянием истории.