Виктория Тарасова: о риске гастролей в горячих точках и о вере в победу в СВО

Известная российская актриса театра и кино, звезда «Глухаря» (16+) Виктория Тарасова находится с гастролями в Приморском крае. Уже 5 декабря на сцене «Феско Холла» пройдёт спектакль «Однажды вечером» (12+) — о любви, жертвенности женщин и вранье мужчин. Постановка по пьесе А. Гельмана«Скамейка» (12+) знаменита минимумом декораций и пронзительной, высокопрофессиональной игрой актёров. Этот спектакль — одна из важнейших ролей в театральной карьере Тарасовой, которой, впрочем, её творческая биография далеко не ограничивается. 

Виктория регулярно отправляется с концертами в зону боевых действий. У неё — десятки ведомственных наград. В частности, почётные грамоты и медали МВД и Министерства Обороны России, включая медаль за «За участие в миротворческой миссии в Сирийской Арабской Республике». Последние почти 15 лет актриса театра и кино проводила в постоянных творческих миссиях, поддерживая боевой дух российских военнослужащих. Кавказ, Сирия, Донецк: что приходилось пережить за время гастролей, насколько страшно отправляться в горячие точки, Виктория Тарасова рассказала в интервью «Контингенту».

— С чего у Вас всё началось?

Это началось с МВД. Я сыграла роль Зиминой (Ирина Зимина, героиня Тарасовой в телесериале «Глухарь» (16+) — Прим.ред.). Первой творческой командировкой стала поездка на Кавказ. Тогда ещё министром МВД был Нургалиев [Рашид Гумарович]. Раз в год они проводят фестиваль творчества «Щит и Лира», в рамках которой мы и гастролируем. Мне стало интересно. Хотя, могу сказать, что я оказалась в «жутких» для себя условиях: это были казармы, то есть — всё так, как в общем-то и живут пацаны у нас там. Условия проживания были абсолютно одинаковыми,никаких привилегий артистам. 

— Но согласились Вы легко?

— Да! Я ведь думала, что там уже безопасно, война закончилась. А, оказалось, она ещё не совсем закончилась. Потому что в лесах шли боевые действия, не прекращались теракты. Мы иногда даже не могли попасть в Дагестан, потому что накануне там прогремели взрывы. И после первой поездки я испытала шок, даже страх! 

У меня была такая история. Спустя месяц вернулись наши пацаны. И я смотрю, что концерт идёт достаточно тяжело… Я немного поменяла свою тактику, и стала веселить ребят — благо, у меня это хорошо получается (смеётся). А потом вышла и увидела стоящий БТР, темно уже было. Я спросила: «Ой, можно ли сфотографироваться?». Мне отказали и попросили утром. Ребята всегда с уважением ко мне относились… Я отошла и узнала, почему нельзя сфотографироваться: БТР был в крови погибших ребят, а я этого в темноте не увидела.

Наутро они пришли ко мне с бутылкой водки и сказали: «Виктория Игоревна, это Вам!». Они ведь не знали, что я не пью. Я уже не хотела фотографироваться: было не по себе, понимаете? Но парни старались, отмывали технику — я пошла, сфотографировалась с ними, и, знаете, они были так счастливы в этот момент! Тогда всё началось, азатем я уже ездила каждый год. 

— Зимина сделала своё дело…

— После моей роли меня полюбили все силовые структуры! Затем уже обратилось Министерство Обороны России. И начались творческие командировки в Сирию. Здесь я тоже сильно заблуждалась, ведь думала, что будет, как на Кавказе, — мысль о том, что я лечу на самую настоящую войну, как-то не пришла. Это было очень страшно (тяжело вздыхает). Первая творческая командировка в Сирию запомнилась мне на всю жизнь. 

— Что произошло?

— Мы семь часов летели, долго не могли пойти на посадку: всё взрывалось. Сделали семь кругов, а потом, как коршуны, полетели вниз. Знаете, я, когда вышла из самолёта, чуть не упала, потому что моё давление просто рухнуло! Но все эти страхи забываются, когда ты приезжаешь в Москву, начинаешь заниматься своими делами. Хотя, конечно, два-три дня ты пребываешь в шоковом состоянии, хочется плакать. Я не раз попадала под бомбёжку, у меня есть ранение, когда нас засыпало там…

— Но этот страх, этот шок Вас не остановили. Что каждый раз мотивировало вернуться к ребятам?

— Когда ты выходишь на сцену, и эти ребята встают и приветствуют тебя, — дорогого стоит. Когда ты видишь их глаза… Они так тебя ждут! Неважно, куда именно ты приезжаешь с концертом – на Кавказ, в Сирию, в Донецк. Ты видишь глаза этих людей и понимаешь, что хочешь сюда возвращаться и возвращаться. Они — как дети, которые нуждаются во внимании. 

— Один из самых частых вопросов, которые Вам задают: не боитесь ли Вы?

— Знаете, я вообще к страху отношусь как-то спокойно. Я поняла, что тот, кому суждено утонуть, не разобьётся. У каждого есть своя судьба, кому и в какой день умереть. Это — лично моё мнение. Если бы мне было суждено погибнуть на войне, наверное, я бы погибла в Сирии, села бы в тот же самолёт, что и Доктор Лиза. Ровно за сутки меня сняли с борта. Я была с концертом в Воркуте, выступала перед военнослужащими, и немного заболела. Мне позвонили, сказали, что борт переполнен, и нас попросили с Алексеем Огурцовым, с которым я часто веду концерты, не лететь. Я даже обрадовалась, что не полечу. Потому что я очень и очень устала…

— Что с Вами происходило, когда Вы узнали о случившемся?

— Наутро я, конечно, испытала огромный шок, когда стало известно и том, что самолёт разбился, что погибло столько людей. Я пять раз дала слово маме, что я больше никуда не полечу! 

— Вы, конечно же, его нарушили. 

— Кстати, моя семья меня постоянно никуда не пускает. И мне приходится врать, что я куда-то там уезжаю. Они, конечно, волнуются за меня. Их можно понять. Хотя мама спустя время к моим творческим миссиям стала по-другому относиться… Если раньше я обманывала весь дом, то теперь я маме всё рассказываю! Потому что мама у меня — патриот, и она меня всегда поддерживает. Когда я в последний раз в августе ездила в Белгород, когда там была напряжённая ситуация, мама даже успокаивала моего сына — что я должна поехать туда. Поэтому я считаю, что у каждого — своя судьба, не нужно никого и ничего бояться. Так же я воспитывала своего сына.

— А как начались Ваши командировки в Донецк?

— Это была моя личная инициатива. Находясь на гастролях в Ростовской области, я познакомилась с генералами и спросила, что же там происходит. И они как раз предложили мне туда попасть. В Донецке действует «Русский центр», куда меня пригласили провести творческие встречи. 

— Первая командировка в Донецк. Здесь Вы тоже недооценили ситуацию, основываясь на опыте Кавказа и Сирии?

— Да, абсолютно верно. Голову же не включаешь, когда куда-то едешь… Честно сказать, было даже страшнее, чем на Кавказе или в Сирии. Там ведутся непредсказуемые военные действия, и там нет военнослужащих, которые тебя охраняют, которые тебя защитят… Тогда не было — в 2016-2017 годах. Там стреляли, зверские события были. Насмотрелась я там… Очень жаль мне и детей, и стариков. Есть, конечно, много трогательных историй. 

И началась, такая, знаете, благотворительность, когда я объединяла людей, просила их помогать. собирала деньги, потому что посылки туда сложно было отправить. Например, мы облагородили несколько социальных центров. В Горловке особенно: и телевизоры купили, и интернет провели. Сейчас, видимо, всё заново предстоит делать, восстанавливать. 

— Приходилось сталкиваться со скептицизмом из-за десятков ведомственных наград у Вас?

— Безусловно. Но, когда я слышу реплики из разряда «кто вы такие», «за что» и так далее, всегда говорю: «Мы не против вас взять с собой — посидеть с нами под бомбёжкой, поспать на железной кровати, без воды, без туалета, поесть каши, если повезет, и выступить с концертом… Тогда и вам тоже дадут медаль». 

— Знаю, что Вы вот-вот передадите очередную помощь детям. 

— Вы правы. Донецк для меня уже как дом родной. Я постоянно туда езжу. И в декабре вновь отправлюсь, повезу новогодние подарки… Я — патриот, я верю, что всё будет хорошо, что победа будет за нами!

• Спектакль «Однажды вечером» состоится на сцене «Феско Холла» 5 декабря и начнётся в 19 часов (12+). Билеты можно приобрести онлайн – на ВЛ.РУ и на сайте «Феско Холла». А также в кассах концертного зала.